Не влюбляйся в тёмного мага! Избранная невеста (СИ)

Медленно-медленно вторая ложится на плечо, и она может только, дрожа наблюдать, как коготь чертит алую полосу на коже. Больно не было — пустяк, царапина. Но почему-то вид собственной крови встряхнул.

— Думаешь, ты спишь и видишь такие занимательные сны? Тца, — прищелкнул языком. — Живенькая моя девочка, видишь ли, у нас с тобой есть лишь один шанс на то, что эта беседа завершится благополучно, и ты проснешься в своей постельке, а не составишь мне компанию на следующие тысячелетия.

Наверное, ее глаза расширились от непонимания и резкой вспышки страха, когда древний темный маг без улыбки продолжил:

— Я создал это пространство для своих опытов, но меня в нем заточили… Я не мечтал жить вечность одному и являться во снах малолетним дурачкам. Наблюдать, как гаснет мой некогда великий род и теряет свою славу. Как за ним и вовсе охотятся, гонят, как оленей на заклание!

Он говорил вроде бы и спокойно, и ровно… Но… теперь она почувствовала. Огромная темная сила, бездонная, словно Впадина мрака, и хищная, как тысячи гончих, кружила здесь. Мертвая сила. Она принюхивалась, присматривалась, ища слабину, ища жертву. Ее. Дарнари.

Вот только как дать по кусалкам неодушевленной твари? То есть… силе. И вообще, какая-то она грустная. Одинокая. Несчастная, как и ее хозяин.

А собственная Тьма просвечивает вены, волнуется…

— Думаете, я могу вам помочь? И Тьме этой… вашей. Жаль ее.

— Кого?! — ошарашенное.

— Тьму, конечно, — невозмутимое, — ей тут очень голодно. Жалуется, что даже покарать некого, а вы на нее совсем внимания не обращаете.

Взгляд изумрудных глазюк нехорошо так почернел.

— Ты ее понимаешь? Что ж, это гораздо больше того, на что я рассчитывал, — в мертвенно-спокойном голосе слышалось рычание хищного зверя, который был пойман в ловушку, и вдруг зубья капкана слегка разжались…

— В таком случае, потомок, мы с тобой побеседуем. В том числе о твоих брате и сестре и о том, откуда на тебе метка… хотя это неважно, — оборвал себя древний интриган.

И подумалось, что имеет он в виду далеко не метку Зимы.

— А вы меня выпустите отсюда?

— Сама дорогу найдешь, — махнул рукой, — ты лучше мне скажи, знаешь ли ты, что есть закон, по которому другие лорды могут претендовать на тебя и оттеснить в сторону твоего избранника, заменив его? И пусть сейчас его нет, — многозначительно-насмешливое, — но потом ведь проблем не оберешься...

— Что? — пальцы сжались на крышке стола. Совершенно реального. Дерево было чуть шершавым и удивительно теплым на ощупь.

От таких новостей стало нехорошо — мягко говоря. И, пусть все намекали на то, что против лорда Аргона никто не выступит, но ведь есть еще принц Анарис… нет, он, конечно, к ней совершенно равнодушен, но что, если так и не простил и решит помешать?

— И как же? Выходит, вся эта добровольность выбора — красивые слова? — вскинула голову, прикусив губу. Пальцы дрожали.

А голос был ровным. Привычка прятать свои эмоции помогала.

— Закон хищника. Закон силы, — когти провели невидимую черту в воздухе, — одаренная невеста теперь стоит куда дороже, чем в мои времена, — циничный смешок, — но я могу подсказать, что делать и как выйти и подобного… щекотливого положения, — излился голос сладким ядом, — как тебе такая сделка?

— В обмен на что? Что конкретно вы от меня хотите? Неужели за сотни лет не нашлось никого более умелого, чем никчемная девчонка? — вздернула подбородок.

— Мой потомок не может быть никчемным. Если же он действительно таков… я позаботился о том, чтобы подобные личности не задерживались на свете и не портили мне фамильное древо, — призрак во плоти жутко улыбнулся. И как-то разом вспомнилось, что не просто так его называли одним из самых безжалостных людей не только его времени, но и этого мира.

Она не стала спрашивать, что он с ними делал. От такого жалости не дождешься. Как же хорошо-то, оказывается, было жить служанкой! Мой эти чудесные полы, убирай пятна от реактивов, разноси теплое отвратительное пойло в трактирах, да успевай обернуться еще в паре мест. И никаких призраков. Никаких родственников. Никаких аристократов и темной магии.

Только видела она подобных. Нечасто, но и в темных переулках и углах таверн попадались такие души… И она хорошо запомнила урок одного из них.

"Перед нами нельзя страх показывать. Нельзя прогнуться. Но и дерзить не стоит. Такие, как я, цветок ты тепличный, силу любят. Стойкость. Волю. Жажду. Злость здоровую. Когда не трясешься осиной, не будешь жизнь вымаливать".

— Так вы желаете выбраться, досточтимый предок?

Их магии легко касались друг друга и перемешивались, вызывая то дрожь до мурашек, то странную эйфорию.

— Но факт таков, что не получится… — она помолчала, — моими нынешними силами. Или дело в другом?

О том, чтобы что-то запрещать злющему тысячелетнему темному, который прикидывался до поры черным котиком, даже речи не шло. Смерть в планы Дари не входила.

— В другом, — блеснули чужие глаза, — а потому мы сейчас кое-что обсудим, я укреплю твою силу, а, когда ты проснешься, сделаешь следующее…

Тихий шепот лился в уши так же, как и иссиня-черная дымка в тело.