Не время для славы

Кирилл хотел сказать именно это, но прикусил язык. По его личному мнению, премьер Христофор Мао был куда большим кредитным риском, чем террорист Булавди Хаджиев, но делиться этой своей идеей с кредиторами Водров не собирался.

– За последние пять месяцев, – сказал человек из Deutsche Bank, – в республике произошло три крупных теракта. – Исламские радикалы взорвали президента Кемирова, уничтожили военную колонну и чудом не захватили школу. Это совершенно очевидно, что власти не могут справиться с ситуацией.

– Ситуацию в республике контролирует Джамалудин Кемиров, – ответил Кирилл, – полностью.

– А почему бы, собственно, нам не услышать это из собственных уст Джамалудина Кемирова? Мы бы хотели поговорить с ним лично. А не только читать о нем в очередной жалобе в Страсбургский суд.

Кирилл поднял глаза и встретился взглядом с вице-президентом Сережей.

Две недели назад они сидели с Джамалом в ночном клубе; черт дернул Сережу заговорить об ипотечном кризисе. Джамал спросил банкира, какие у него ставки по кредитам на покупку жилья; тот ответил, Джамалудин возразил, что ростовщичество не дозволено Аллахом, да и влепил Сереже в челюсть. Тот был не столько зол, сколько изумлен. Надо было честно признать, что на следующий день Джамал извинился и сказал, что сам не знает, что на него нашло, а все-таки Кириллу не хотелось, чтобы Джамалудин делился своими взглядами на процентные ставки с представителями инвестиционного сообщества.

– Я представляю Джамала во всех финансовых вопросах, – ответил Кирилл.

– Ваш Джамал, – заявил вице-президент Morgan Stanley, – нарушает все нормы права, какие существуют, и даже Москва не в силах справиться с этим чудовищем. Мы не можем финансировать чудовище под одиннадцать процентов годовых.

– Нам нужно хотя бы тринадцать процентов, – поддержал его представитель Deutsche Bank.

* * *

Merrill Lynch был скорее на их стороне; Morgan Stanley ссылался на кризис, Deutsche Bank грозил отказаться от обязательств, и Кирилл совсем уже собрался улетать, когда ему позвонил старый приятель, вице-президент ЕБРР, и сказал, что у него есть крупный частный клиент, который хотел бы поговорить о кредите.

Черный «майбах» с тонированными стеклами привез их в старинный замок.

В огромной гостиной в камине уютно горел огонь, а на мраморном полу лежали шкуры медведя и тигра. На малахитовом столике перед камином лежали чертежи газового комплекса, все в колонках долларов и кубометров. Из кресла у камина поднялся высокий худой силуэт, и Кирилл узнал в нем Семена Семеновича Забельцына.

– Спасибо, Франц, – сказал Семен Семенович приехавшему с Кириллом вице-президенту, – вы можете идти.

Франц распрощался и ушел.

Вышколенный слуга неслышно скользнул к ним с серебряным подносиком; на подносе сверкали белые чашки и расписной глобус чайника. Ноздри Кирилла защекотал запах свежих тостов. В дольки лимона были воткнуты аккуратные палочки, и из завитков сливочного масла в хрустальном блюдечке вырастала горка икры. Тут же, на подносе, стояла початая коробка толстых, с красной нашлепкой, сигар. Семен Семенович выбрал одну из сигар, слуга расставил приборы, поклонился и исчез.

– Вы проделали потрясающую работу, – сказал Семен Семенович, – я так понимаю, что вы собираетесь пустить первые две очереди шестого октября. На два месяца раньше срока.

За три прошедших дня ни один из кредиторов не упомянул, что работы идут с опережением графика. Кирилл молча ждал, что будет дальше. Забельцын сел, легко вдевая свое тело в бархатные ножны кресла.

– Курить не предлагаю – вы бросили. Кофе? Чай?

– Он у вас с молоком или с полонием?

Семен Семенович засмеялся, и налил Кириллу теплый ароматный напиток, а сам занялся длинной гаванской сигарой калибром 14,5 мм.

Рубенс строго глядел на них со стены гостиной, и за переплетом окна сверкала на солнце альпийская деревенька белыми домиками и раскормленными пестрыми коровами.

– Так вот о заводе, – сказал Семен Семенович, – Российская Федерация не может допустить, чтобы в жизненно важном для нее регионе хозяйничали иностранцы. Контрольный пакет завода должен принадлежать государству. На этих условиях мы согласны оставить вам месторождения.

– Это невозможно, – ответил Кирилл, – контрольный пакет завода принадлежит компании Navalis. Если вы начнете отбирать его, я вам гарантирую колоссальные неприятности. Лично вам. И этой недвижимости.

– Но ведь у завода есть не только контрольный пакет. Есть еще тридцать пять процентов, которые принадлежат частным владельцам. Вам и Джамалу. Почему бы вам не уступить этот пакет?

– Кому? Российской Федерации?

Семен Семенович, не торопясь, обрезал сигару специальным приборчиком, и тщательно раскурил ее от золотой зажигалки, украшенной гербом РФ.

– Кирилл Владимирович, вы сами видите, каково положение в республике. Что будет с вашим заводом, когда в нее введут войска? Вот что.

И Забельцын поднес зажигалку с гербом России к лежавшим на столике чертежам. Бумага вспыхнула. Нарисованные установки и нарисованные миллиарды опали черными хлопьями на малахитовый столик.