Не время для славы

Сэр Мартин, чуть подняв брови, вопросительно посмотрел на главу своей дочерней компании.

– Семен Семенович, – улыбнулся Кирилл, – ну почему бы вам тогда не рассказать все до конца? Причина, по которой мы (Кирилл выделил это «мы» так, что, пиши он мелком на школьной доске, мелок наверняка бы раскрошился) взяли в заложники делегацию, заключалась в том, что тот человек, который ее возглавлял, отдал приказ о взрыве роддома в Бештое. Вздумаете рассказать, что я международный террорист, – а я расскажу, что Россия сама взрывает у себя роддома.

Сэр Мартин молчал. Было видно, что он подсчитывал финансовые последствия того, что глава его дочерней компании будет объявлен международным террористом. Особенно в разгар финансового кризиса. Вряд ли эти последствия сильно смягчались тем, что его компания выстроила завод в стране, где правительство само взрывает роддома.

– Кирилл Водров связан с террористами, – сказал Семен Семенович. – Джамал Кемиров, о назначении которого вы так хлопочете, связан с террористами. И мы, Россия, может отобрать этот завод за одну лишь вашу помощь террористам.

– Господина Кемирова, – возразил сэр Мартин, – довольно легко обвинить в Гааге за бесчеловечные методы борьбы с террористами. Но вот в связях с ними его обвинить трудно.

– Вы еще не забыли этих двух очаровательных парней, – спросил Семен Семенович, – которых вы только что пообещали переучить на буровиков?

– И?

Забельцын достал из кожаной папки еще два листка.

– Они в международном розыске уже три года. Один из них убил полпреда Российской Федерации, и оба – бывшего главу АТЦ. Сейчас один из них возглавляет ОМОН республики, а другой – личную охрану Джамала.

Сэр Мартин молча глядел на отпечатанные типографским способом листовки с портретами Салиха и Шамиля. Конечно, текст под фотографиями был на русском, но сэр Мартин без труда мог догадаться о его содержании, потому что кроме русского слова «разыскивается», на портретах было еще проставлено цифрами: «$1.000.000». Это были очень большие деньги, и Джамал их, разумеется, выплатил. По республике злословили, что он выплатил Салиху миллион за поимку Шамиля, и Шамилю – миллион за поимку Салиха.

– Переведи своему англичанину, – сказал Джамал, – что я не сдаю тех, кто поклялся мне в верности.

– These men went over to our side and betrayed a dozen of rebels [20], – перевел Кирилл.

Тогда Семен Семенович перевернул экран бывшего с ним ноутбука, и на экран выплыла та запись, которой Кирилл боялся больше всего.

– And whom did your son betray? Hey, Cyril, can you explain what is your son doing here next to the most dangerous terrorist in the republic and blowing off cop’s heads? [21]

Лицо Кирилла стало белым, как мел.

– Hey, Cyril, – мягко молвил сэр Мартин, – there’s something to explain [22].

– He… he does not shoot, – забормотал Кирилл, – he’s just driving… This guy, Murad, they are from the same village. It’s a trap, he’s just… They do these things! What would you do if you sat in a car and your friend shoots a cop? [23]

На лице сэра Мартина отразилось сомнение. Чувствовалось, что ему трудно представить в своих друзьях человека, который высунется из машины и застрелит копа.

– Постой, Семен Семеныч, – встрепенулся Джамалудин, – откуда ты взял эту запись?

– Работаем, – коротко сказал Семен Семенович.

– Это не запись, – сказал Джамал, – это подстава. Мы поймали парня, который там был. Они потребовали у Алика помощи. Тот их послал. Тогда Мурад выстрелили в мента, и эта запись есть только у меня и у Алихана. Больше ни у кого во всем мире этой записи не было.

Худые пальцы Забельцына замерли над клавиатурой. Кирилл, ошеломленный, привстав, переводил взгляд с Забельцына на Джамала. Ему понадобилось несколько мгновений на то, чтобы осознать, что именно сказал Джамал. Потом он вскочил. Остатки рассудка вылетели из него, как пробка из бутылки, он схватил Забельцына за широкий галстук, наклонился над ним и заорал:

– Где мой сын?

– Кирилл! – гаркнул Джамал.

Водрову казалось, что он летит в пропасть, и пропасть была без дна, а тело вдруг стало легким и сильным, и рука сама метнулась к поясу, почти привычным жестом выдергивая «стечкин».

– Ублюдок, – заорал Кирилл, – куда ты дел Алихана?

Губы Семен Семеновича прыгали.

– Джамал, – сказал он, – отзови твоего щенка. Что он лает, когда рядом взрослый пес?

Джамалудин Кемиров даже не шевельнулся.

– He stole my son, – сообщил Кирилл, – he’s sixteen, he’s ill, he spent his summer in Switzerland, and he disappeared when he came back to Moscow. That’s what they do. They steal people. They plant weapons. They frame… [24]

– Cyril, – сказал сэр Мартин, – you would sound a lot more convincing withaut this gun in your hand [25].

На столе зазвонил селектор. Джамалудин наклонился и с размаху прихлопнул его рукой.

– Звони в Москву и отпусти Алихана, – закричал Кирилл, – или, клянусь Аллахом, я нажму на курок.

– Не нажмешь, – ответил Забельцын, – пудель не станет волком.