Не все дракону ведьма

– Вы справитесь лучше? – хмыкнула я, позволяя себе улыбку и тут же сгоняя ее с лица. Прикусила губу и нехорошо так посмотрела на собеседника.

Он поощрительно вздернул бровь.

– Что-то не так?

– Вы… – Я прикусила уже язык, чтобы раз и навсегда не разрушить свою и без того подмоченную репутацию.

– Вы можете говорить открыто, не подбирая слов, – разрешил виер.

И это его разрешение вызвало у меня еще больше негодования, чем тот факт, что я не могла ему соврать. И не только соврать – даже держать лицо не удавалось. Эмоции пробивались, стирали с лица привычную маску и заставляли меня краснеть.

– Могу. Но ведь никто не даст гарантий, что после этого мне не придется навсегда покинуть Шарган, так ведь?

– Отчего же. – Виер АльТерни снисходительно усмехнулся, откинулся на спинку стула, откладывая меню, и подозвал официанта. Мелькнул, словно опадая, щит, и виер громко, чтобы все немногочисленные присутствующие услышали, заверил: – Перед лицом собравшихся я даю вам слово, Ларин, что ничто, сказанное вами в мой адрес, не станет основанием для вашего принудительного отъезда из Марголина. Для меня – как обычно, – распорядился он уже опасливо косящемуся в мою сторону официанту.

Повисла короткая пауза. Я успела немного расслабиться и тут же пожалела о собственной торопливости, потому как он добавил:

– А для моей гостьи – лучшее, на выбор шеф-повара.

Официант с поклоном удалился, а я осуждающе воззрилась на виера. Радужная пленка вновь окружила наш столик, заставив меня потереть глаза.

– Итак, высылка из Шаргана вам более не грозит, – напомнили мне, собирая длинные, ухоженные пальцы в замок и подаваясь вперед. Вся поза виера говорила, что сдаваться (и уж тем более извиняться) он не собирается. Ни за библиотеку, ни за заказ, ни за что вообще.

– Вы заставляете меня чувствовать себя обязанной, – выдохнула я как на духу. – И мне это не нравится.

– Тогда не чувствуйте себя так, – в лучших традициях своего кузена посоветовал виер. – Считайте это небольшой компенсацией за причиненные неудобства. Так ваша гордость легче воспримет мой поступок, верно?

– Верно, – не стала спорить я. – Но вы уже обещали мне услугу. Значит, это, – я обвела взглядом ресторан, – компенсация за закрытую от моих глаз секцию?

– Пусть будет так, – охотно согласился собеседник.

– Тогда за что мне даровано право говорить о вас и вам абсолютно все? За что вы успели мне так задолжать? – Я тоже подалась вперед, вперив в виера требовательный взгляд. Сейчас, когда у нас проходили торги с взаимозачетом, мне было легче выносить и его взгляд, и всю ситуацию в целом. Она будто перешла на привычное мне поле с деловыми ужинами, уйдя из поля обязывающих свиданий.

– Разве одного желания иметь возможность слушать все ваши мысли не достаточно?

– Нет, – коротко ответила я, не давая себя запутать.

– Жаль.

– Мне кажется, с момента нашего знакомства вас не оставляет сожаление, – не без затаенной горечи (было обидно осознавать, что именно я вызываю такие чувства) заметила я.

– Вы ошибаетесь, – покачал головой виер. – Вот уже несколько часов, как я абсолютно доволен. И через четверть часа моему счастью не будет предела.

– И что всему виной?

– Не виной, – поправил меня виер. – Скорее это подарок судьбы, который я не сразу смог оценить.

– Но теперь оценили в полной мере? – попыталась я поддеть собеседника, но… говорят же умные люди: не копай яму другому, а если копаешь – обустраивай как для себя. Вот и меня столкнули в западню легко и непринужденно:

– Едва ли. Выпавшее мне счастье с каждой минутой открывается для меня все с новой и новой стороны.

И на меня посмотрели так выразительно, что я пожалела, что еду еще не принесли, а папку с меню забрали – спрятаться оказалось попросту не за чем.

– Рада за вас, – вот и все, что я смогла ответить. Щеки предательски горели, приняв слова виера на наш счет. И… мне льстили эти слова, но глубоко внутри все напряглось, будто я не могла позволить себе порадоваться комплименту, будто не считала себя достойной быть чьим-то счастьем…

Я разозлилась, глубоко вдохнула, чтобы хватило воздуха на полноценную тираду и… перед нами поставили салаты.

– Приятного аппетита, – пожелал виер, берясь за нож с вилкой.

И все мое негодование сдулось: ругаться во время еды я просто не могла. И собеседника об этом определенно кто-то предупредил – слишком довольным он выглядел. Как кот, которого и за разгромленную посудную лавку не наказали, и хороший кусок мяса выделили.

И всякий раз, стоило мне отложить приборы, передо мной как по волшебству появлялось новое блюдо, пахнущее так ароматно, что противостоять ему не представлялось возможным, и моя гордость, и желание продолжить разговор капитулировали. И от понимания, что коварный план виера (иначе он не выглядел бы настолько удовлетворенным) исполняется ровно так, как было задумано, я не могла отделаться от мысли, что испытываю искреннее уважение к собеседнику. Как к достойному противнику.

Правда, лишь до тех пор, пока мне не улыбались снисходительно и не предлагали заказать еще одну порцию десерта.