Не все леди хотят замуж. Игра Шарлотты

– Возможно, – согласилась я. – Так что необходимо ускориться, иначе мы точно не вернемся к назначенному часу.

Но вопреки моим словам, Клара все равно шла гораздо медленнее, чем хотелось. Теперь она постоянно смотрела под ноги, боялась на кого-то наступить и временами жаловалась, что натерла мозоли. Я же больше оглядывалась по сторонам.

Конечно, было замечательно, что вопрос с питьевой водой оказался решенным, но через пару часов было бы неплохо и поесть.

В одном месте я узрела кусты дикой малины, там, пусть и ненадолго, устроили привал. И пока Клара обдирала красные ягоды и пачкалась соком, я решила прочесть письмо от матери.

Сев чуть в сторонке прямо на землю, я вскрыла конверт и погрузилась в строки.

“Дорогая Шарлотта, как же я рада, что ты наконец-то взялась за ум и решила осчастливить меня внуками, – начиналось письмо. – Мне не терпится узнать имя человека, который смог заставить твое сердце стучать чаще”.

Я скривилась. Мать, как и всегда, восприняла все по-своему и уже нафантазировала все наперед, и даже великую любовь мне приписала. Не удивлюсь, если и имена внукам придумала.

“Уверена, это достойный аристократ из высшей знати, на другого бы ты и не посмотрела. А раз так, то можешь уверить его в чистоте своей крови и полном здоровье.

Мой род, как и род твоего отца, всегда гордился тем, что наши предки еще во времена Великой Магии не имели связей с нечистью и простолюдинами. Только благородная кровь. Хотя я и понимаю, что сейчас таким уже никто не кичится, скорее наоборот, в наше время все стараются приписать своим дальним предкам магические таланты, поэтому ты можешь немного приукрасить, если это добавит твоему избраннику уверенности в твоей кандидатуре. В конце концов, поговаривают, что даже у нашего короля в роду были эльфы: то ли гномы, то ли фавны. Народ разное болтает. Так что теперь ты найдешь что ответить будущему мужу, доченька.

Касательно твоего вопроса о детских болезнях, мне помнится, ты всегда была крепенькой малышкой. Правда, о твоем первом годе жизни я ничего не могу сказать – в ту пору мы были разлучены из-за моей болезни. Роды, знаешь ли, были тяжелыми: у меня развилась горячка, и я почти неделю не приходила в себя. Но, слава Господу, обошлось. Твой отец сделал все, чтобы меня спасти, нанял лучших докторов, а после отправил меня в поместье за город восстанавливаться. Тебя же привезли из столицы спустя год, до этого тобой занималась кормилица – ее после рассчитал твой отец. Если честно, даже не помню ее имени. Но если хочешь, попытаюсь ее разыскать и выясню подробности.

Но в любом случае я уверена: все с тобой было в порядке, а значит, и твоему будущему мужу волноваться не о чем.

С любовью и надеждой на скорый праздник, твоя мать”.

Я свернула письмо и сунула обратно в конверт.

В целом ничего нового оттуда я и не узнала. Разве только о том, что первый год я росла в столице и без матери – эта информация немного удивила.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было, так поступали все аристократы – спихивали вечно кричащих, капризных младенцев на слуг и кормилиц.

Даже удивительно, что меня вернули к матери под опеку так рано – аж в год. Обычно родители предпочитали знакомиться со своими детьми поближе к трем, так сказать, в более сознательном возрасте.

Впрочем, свою мать я все равно любила со всеми ее недостатками и достоинствами. Тем более и причина у нее была уважительная. Родовая горячка – страшная вещь. Не одна сотня молодых девушек отправилась из-за нее на тот свет…

Рядом со мной присела Клара, в руках у нее на пышном листе лопуха была собрана горстка ягод, которую она совершенно неожиданно предложила мне.

– Вот, я сама нашла, – с неподдельной гордостью выдала девушка. – Это вам, Шарлотта.

Я даже немного растерялась.

– С-спасибо, – пробормотала в ответ. – Не стоило.

Клара вяло улыбнулась и тут же скривилась, будто от боли.

– Мозоль, – простонала она.

– Дайте посмотрю, – обеспокоилась я, понимая, что мы только в начале пути, а идти еще долго.

Стянув с ноги Клары сапог, с ужасом увидела, что та додумалась выбрать обувь с достаточно жестким голенищем и при этом под низ надеть один тонкий чулок. Неудивительно, что на мизинце и пятке теперь красовались натертости, пока еще без волдырей.

– Нужно промыть, – безапелляционно заявила я, стаскивая чулок с ноги принцессы. – Иначе может быть заражение. Благо у нас есть ткань, и мы можем плотно замотать раны.

Хоть и старалась быть аккуратной, но пока снимала тонкое плетение с ранок, Клара все равно зашипела от боли и дернула ногой на себя, задирая лодыжку повыше, так, что стало видно пятку.

Я увидела и нахмурилась. По спине прошелся очень нехороший холодок. Жутковатый – скажем так.

Даже сердце стало биться реже.

– Это что? – указала я на круглое темное пятно прямо на пятке, по форме напоминающее ячменное зерно.

– Где? – удивилась принцесса. – Ах, это? Родимое пятно – оно не заразно. Не обращайте внимания.