Не все ли равно, что думают другие?

Выяснилось, что примерно в миле отсюда находится святилище – потому-то там и была эта маленькая гостиничка, – и мы пошли туда прогуляться. Когда мы шли обратно, полил дождь. Какой-то парень проехал мимо нас на машине, потом развернулся и вернулся.

– Куда вы идете? – спросил он по-японски.

– В гостиницу, – сказал я. И он нас подвез.

Вернувшись к себе в комнату, мы обнаружили, что Гвинет потеряла кассету с фотопленкой – возможно, в его машине. И вот я взял словарь, отыскал слова «пленка» и «потерять» и попытался объяснить это владельцу гостиницы. Не знаю, как ему удалось, но он отыскал человека, который нас подвез, и у него в машине мы нашли пленку.

Ванная была очень интересная; чтобы в нее попасть, мы должны были пройти еще через одну комнату. Сама ванна была деревянная, и вокруг нее валялось множество всяких маленьких игрушек – крошечные лодочки и прочее. А еще на ней лежало полотенце с Микки-Маусом.

У владельца гостиницы и его жены были двухлетняя дочка и грудной малыш. Они одели свою дочь в кимоно и принесли ее к нам в комнату. Мама делала для нее оригами; я для нее нарисовал несколько картинок, и мы с ней поиграли.

Дама, которая жила напротив, подарила нам красивый шелковый шар, который она сделала сама. Все вели себя приветливо; все было чудесно.

На следующее утро мы должны были уезжать. У нас был забронирован номер в одном из самых знаменитых пансионатов на каком-то курорте. Я снова заглянул в словарь, затем спустился вниз и показал владельцу гостиницы квитанцию нашего бронирования в крупном курортном пансионе – он назывался «Гранд вью» или как-то еще в этом духе. Я сказал:

– Мы не хотим останавливаться в большом отеле завтра ночью; мы хотим остановиться здесь завтра ночью. Мы здесь счастливы. Пожалуйста, позвоните им, отмените это.

Он говорит:

– Конечно! Конечно!

Наверное, ему было приятно, что иностранцы отменяют бронирование в большом фешенебельном отеле, чтобы остаться еще на одну ночь в его маленькой гостиничке.

Вернувшись в Киото, мы отправились в университет Канадзавы. Несколько преподавателей договорились покатать нас на машине вдоль побережья полуострова Ното. Мы проехали несколько восхитительных рыбацких деревушек и пошли посмотреть сельскую пагоду.

Потом мы посетили храм, позади которого был анклав, и туда можно было войти только по специальному приглашению. Тамошний синтоистский священник был очень любезен, он пригласил нас в свои личные комнаты на чай и сделал для нас каллиграфию.

Наши друзья отвезли нас еще чуть дальше вдоль побережья и после этого должны были возвращаться в Канадзаву. Мы с Гвинет решили на два-три дня остаться в Тоги. Мы остановились в отеле в японском стиле, и дама – хозяйка гостиницы – очень, очень хорошо к нам относилась. Она устроила так, чтобы ее брат отвез нас на машине дальше по побережью в несколько деревушек, а потом мы вернулись автобусом.

На следующее утро хозяйка гостиницы сказала нам, что в городе происходит нечто очень важное. Освящалась новая святыня, которая заменит старую.

Когда мы добрались до места, нас пригласили сесть на скамью и принесли нам чай. Вокруг прохаживалось множество людей, и наконец из-за храма появилась процессия. Мы страшно обрадовались, увидев, что главный тут – священник из того храма, который мы посетили несколько дней назад. Он был одет в роскошное церемониальное облачение и явно отвечал за все.

Через некоторое время началась церемония. Мы не хотели вторгаться в святилище без приглашения и поэтому стояли чуть поодаль. Но тут были дети, они бегали вверх-вниз по ступеням, играли и шумели, и мы решили, что все не настолько официально. Мы подошли чуть поближе и встали на ступеньках так, чтобы можно было заглянуть внутрь.

Церемония была великолепна. Там была церемониальная чаша, украшенная ветвями и листьями; была группа девушек в специальном облачении; были танцоры, и так далее. И все было продумано до мелочей.

Мы смотрим на все эти представления, и тут вдруг чувствуем, как кто-то берет нас за плечи. Это главный священник! Он показывает нам жестами, чтобы мы следовали за ним.

Мы идем вокруг храма и входим сбоку. Главный священник представляет нас мэру и другим сановникам и приглашает садиться. Танцует актер но, и происходит еще множество всяких чудесных вещей.

Потом начинаются речи. Первым произносит речь мэр. Потом встает главный священник, чтобы произнести речь. Он говорит:

– Унано, уцини кунтана канао. Унтано уни канао. Униё соймасу дой синти Фейн-ман-сан то унакано кане госаймас… – и указывает на «Фейн-ман-сан», и говорит, чтобы я что-нибудь сказал!

Я очень плохо знаю японский и поэтому говорю по-английски.

– Я люблю Японию, – говорю я. – И особенно меня поразил ваш гигантский уровень технического прогресса, притом что в то же самое время ваши традиции по-прежнему столь для вас важны, что вы и демонстрируете этим освящением святыни. – Я попытался выразить ту смесь, которую увидел в Японии: перемены, но без утраты уважения к традициям.