Не засыпай

Я бегу из кухни в гостиную. Она наполнена запахом свежей краски, от которого болит голова. Раздвигаю пыльные шторы, чтобы впустить в помещение немного света. Самая длинная стена частично покрашена валиком в черный цвет. На полу стоит пустая банка из-под черной краски. Рядом с ней – валик и лоток для краски, измазанные черным. Выглядит так, будто кто-то в спешке уехал – возможно, за краской для отделки стены.

Белая, еще не окрашенная часть стены испещрена набором случайных предложений. Большинство написаны ручкой. Парочка – маркером. Одно кажется написанным пальцем, смоченным в черном кофе.

«Воспоминания лгут».

«Не доверяй никому».

«Он идет за мной».

Надписи задевают за живое. Я беру пыльную ручку, лежащую на полу, и аккуратно переношу надписи на руку. Закончив, я иду к двери, за которой должна быть спальня, хотя она больше похожа на тюремную камеру – возможно, потому, что все стены покрыты свежими слоями черной краски.

Луч света захватывает пыль, висящую в воздухе и словно отрицающую гравитацию. Из мебели в спальне – только туристический матрас на полу, на котором лежат мятая подушка и приоткрытый спальный мешок.

По другую сторону комнаты стоит платяной шкаф. Я открываю дверь, чтобы посмотреть, что внутри. Пустые проволочные вешалки висят на металлическом пруте под странным углом, создавая впечатление, что кто-то в спешке паковал вещи. Пара вещей и несколько носков валяются на полу.

Кто бы ни раскрасил стены спальни черным, он также замалевал несколько приклеенных на них газетных вырезок. Но в газетной статье в дальнем углу комнаты были незакрашенные разделы – возможно, потому, что валик туда не пролезал. Я сдираю вырезку со стены и читаю куски текста, которые не покрыты краской.

«Полиция надеется допросить женщину, впавшую в кому, так как предполагает, что она стала свидетельницей… Врачи вывели женщину из медикаментозной комы… Полиция надеется, что она будет в состоянии выдержать допрос в конце недели… Мистика продолжает закручиваться вокруг жестокого…» Остальные части статьи были закрашены и нечитаемы.

Старомодный телефон звонит так громко, что я роняю вырезку на пол. Телефон звонит где-то в квартире. От этого кровь в моих жилах леденеет.

Глава тридцать третья

Среда, 15:49

Детектив Дарси Хэллидей смотрела на трансляцию камеры на экране за стойкой алкогольного магазина, пока владелец отдавал покупателю сдачу с пива.

На экране она видела детектива Джека Лавеля, выходящего из узкого переулка за зданием, где произошло убийство. Он прошел по переулку несколько метров до пересекающей его улицы и встал так, что его было прекрасно видно в камеру. Детектив достал из кармана телефон и ответил на звонок. Звонила Хэллидей.

– Это идеальный угол, – сказала она. – Если убийца вышел по этому пути, то практически наверняка мы получим изображение. Я взяла флешку с записями с той ночи. Давайте посмотрим в машине.

Через несколько минут, уже сидя в форде, Хэллидей воткнула флешку в айпад. Смотря видео, они хранили молчание.

Учитывая, что камеры видеонаблюдения у черного выхода из здания не работали, запись с камеры винно-водочного магазина могла быть их последней возможностью увидеть убийцу.

Отснятые материалы с временными кодами не отображали цвета из-за некачественных линз камеры и недостатка света. Им не нужны были эти навороты. Все, что им было нужно – это чтобы подозреваемый вышел из переулка и взглянул наверх, чтобы они смогли четко увидеть его лицо.

Хэллидей ускорила запись, пока не дошла до времени после двух часов ночи.

В семь минут третьего они увидели движение в переулке.

– Вот оно, – напряглась Хэллидей.

На записи было видно, как кто-то шел по переулку к алкогольному магазину. Оба прильнули к экрану в ожидании.

Только когда подозреваемый приблизился к краю дороги, детективы смогли увидеть его лицо благодаря уличному освещению. Хэллидей остановила видео.

– Это женщина, – констатировал Лавель.

Они уставились на нечеткое изображение. Длинные волосы женщины были заплетены в косу, которая уже начала распускаться.

– Не просто женщина. Это Лив Риз, – сказала Хэллидей.

– Я не настолько уверен, – сказал Лавель с сомнением в голосе. – Изображение слишком нечеткое. Мы как следует не видим ее лица.

– Поверьте мне. Это она, – настаивала Хэллидей, сравнивая фото Лив Риз, опубликованное Интерполом, с женщиной на видео. – Я спрошу соцработницу из Лондона, может ли она опознать ее по этому видео. В противном случае нам нужно будет использовать программу для распознавания по лицу.

Хэллидей отправила скриншот с лицом женщины социальной работнице. «Марша, вы узнаете ее?» – написала она.

Секунду спустя телефон Хэллидей зазвонил.

– Вы нашли Лив! – закричала Марша. – Я так рада. Как она?

– Мы не нашли ее, – сказала Хэллидей. – Она появляется на одной камере видеонаблюдения, поэтому мы знаем, что она в Нью-Йорке. Только мы не знаем, где. Но мы найдем ее.