Не здесь и не сейчас

По кошачьей музыке водитель прошёлся не случайно. Вчера вечером они с дальнобойщиком не нашли в телевизоре ни одного устраивающего их обоих фильма и заспорили, что смотреть. Дальнобойщик хотел юмор и события недели, Максим возражал. Договорились разделить эфирное время на отрезки по полчаса и смотреть телевизор автономно. Когда настала очередь Макса выбирать канал, он наткнулся на «Программу А», где богемного вида барышни томно раскачивались под фортепиано и контрабас. В немелодичном проигрыше Макс заподозрил раздражающий его джаз, и уже собрался переключить, но тут девушки запели.

«Я прилежно то соберуЧто из-за меня ты растерял

Отведу глаза, опущуСловно это было не со мной…».

Он вдруг ощутил спазм в горле — ему показалось, будто именно это сейчас чувствует Таня. Просто до сих пор она не могла найти таких слов и такой музыки, чтобы ему открыться, думал он, но теперь он всё услышал, всё понял и мечтал немедленно очутиться дома, чтобы откликнуться на её мольбу, которую вместо неё озвучили девушки из «Колибри»:

«Ты меня за всё пожалей

Даже, если хочешь, поругайТолько не бросай, не бросайТолько не бросай…».

В понедельник они получили на заводе 12 тонн масла, заправились на все наличные из заветной заначки дальнобойщика, купили на сдачу три пачки «Примы» и выехали на родину. По расчётам водителя, солярки должно было хватить примерно на 600 километров, то есть почти до Москвы.

— Если до МКАДа дотянем, доберёшься как-нибудь до вокзала, а там домой на электричке. И чтоб обратно мудаки эти твои пулей ко мне с деньгами и тремя канистрами соляры до заправки доехать. Ещё пусть напарника моего прихватят, с базы или из дому, где найдёте, короче. По такому-то морозу без печки да без жратвы хорошо будет, если я к вашему приезду совсем не окочурюсь. Куда уж мне потом ещё 400 вёрст до выгрузки пилить, — мрачно изложил он план действий.

Перспектива замёрзнуть на трассе отвлекла Макса от проблемы с разрешительными документами. Между тем первый пост ГАИ ждал их уже на выезде из городка, где находился маслозавод. На стационарных постах все грузовики должны были останавливаться по умолчанию, без специального требования гаишника. Так что рассчитывать на удачу в обличье ленивого или замёрзшего инспектора не приходилось.

Будка из стекла и бетона стояла на противоположной от них стороне трассы. Рискуя уронить машину в кювет, дальнобойщик втиснулся между обочиной и припаркованным на ней грузовиком. Перед тем как нести документы на пост, водитель объяснил свой опасный манёвр:

— Теперь молись, чтоб этот контейнер не уехал, пока менты наши бумажки проверяют. Контейнер этот нам просвет между кабиной и цистерной прикрывает. Поэтому с поста не видно, что у нас тягач с полуприцепом на 12 тонн. А чтоб по документам это просечь, надо реально в теме быть. Если менты по цифиркам не вспомнят, чем КАМАЗ 44108 от КАМАЗа 5320 отличается[72], то мы из их будки без базара за восьмитонник проканаем.

Водительский финт и впрямь сработал. Однако на выезде из области требовалось придумать что-то другое — пост располагался на их стороне трассы. Идей не было. Они обречённо катили с горки к притаившемуся в низине посту, и тут им, что называется, улыбнулась удача — улыбнулась широко, во все тридцать два зуба. Гаишник остановил дорогую иномарку и две сопровождавшие её девятки. Как только двери в машинах приоткрылись, из засады выскочили бойцы СОБРа. Через несколько секунд все ехавшие в легковушках лежали на трассе лицами вниз, а регулировщик бешено вращал жезлом, приказывая потоку идущих из области машин следовать мимо места задержания без остановки.

ГАИ настигла их, когда они и думать забыли об этой опасности. Инспектор тормознул цистерну с маслом ночью, в родной области, на глухой лесной трассе. Настолько глухой, что за три часа, которые они просидели с выключенной печкой на двадцатиградусном морозе, мимо них не проехало ни одной машины.

До Москвы дальнобойщик мчал без остановок, слившись с грузовиком и демонстрируя чудеса профессиональной ловкости при экономии топлива. Он снижал сопротивление воздуха, прячась за идущими впереди фурами, дирижировал передачами как бог, а на спусках, подъёмах и поворотах управлял инерцией движения так, что езда на тягаче с гружёным полуприцепом порой напоминала полёт на парящем в восходящих потоках планере. В результате к московской кольцевой лампочка на датчике топлива ещё не зажглась, и водитель решил рискнуть, рванув в родную область без остановки.

— До своей заправки должны доехать, уж там-то наши талоны берут, а талонов у меня — как грязи, — пробормотал он, выруливая с грязного асфальта МКАДа на белоснежную областную дорогу. — Ты, главное, мне спать не давай, трави чего-нибудь позабористее, да чтоб без остановки. Если отвечать не буду, тормоши.