Не злите Броню

Дети с радостным ожиданием смотрели на нее во все глаза.

– Финские сани! – торжественно сказала она.

Детские глаза не выразили никакого понимания.

– Финские санки? Они что, лучше? – удивленно спросил Бронька.

Тетя Ася вздохнула. Да, меняются времена, меняются вещи! Она повела всех в подвал. Там, заваленные старыми газетами и журналами мод тысяча восемьсот девяносто четвертого года, стояли великолепные финские сани, блестя деревянными ручками, отполированные до блеска руками дедушек и бабушек.

– Помогите-ка, – пропыхтела тетя Ася, поднимая толстую стопку газет.

Общими усилиями газеты и журналы быстро убрали.

– А я-то думал, что за странная качалка с ручками сзади, – удивленно сказал Владик.

– Да еще на полозьях, и не качается – добавил Бронька.

Позвали мужчин, чтобы они подняли сани наверх.

– До чего хозяйственные у вас предки были, – похвалил Дима, осматривая сани, пока дети одевались. – Даже чинить не надо.

На реке провели весь день, катая друг друга по очереди на санях, скатываясь с горок, и бегая на лыжах. К ним присоединился Лешка и с удовольствием, разогнавшись изо всех сил, толкал сзади Ирку на финских санях. Миша с Янкой, пыхтя, скатали разнокалиберные снежные комки и объявили, что это – снежная баба Фрося.

Домой шли, когда уже было совсем темно, и дорогу освещала только луна. Уставшая тетя Ася заявила, что идти не в силах. Ее усадили в финские сани и торжественно повезли, вручив ей еловую ветку:

– Ты – королева лесных троллей, – объяснил ей Илья.

Когда они подошли поближе к дому, они увидели, что у ворот топтались две неясные тени, переминающиеся с ноги на ногу.

– Ох, – виновато воскликнула тетя Ася, узнав в них Захара Ильича и Нину Федоровну. – Совсем забыла, что пригласила их на ужин.

Захар Ильич с завистью посмотрел на веселую разрумянившуюся компанию. И дети, и взрослые вывозились в снегу с ног до головы.

– Вы – как целая компания Дедов Морозов, – сказал он.

Сам он провел день очень скучно. Нина Федоровна целый день разбирала чемоданы, мерила те свои наряды, которые она считала спортивными, и сидела у зеркала. К тому же, он здорово проголодался, и был счастлив, что все вернулись вовремя и они не успели уйти.

Ирка почувствовала себя виноватой. Ей всегда было немного жаль славного профессора.

– Захар Ильич, а мы и для вас лыжи найдем. Ведь найдем же, тетя Ася?

– Обязательно! Захар Ильич, завтра мы вас на целый день уводим в лес. Если, конечно, Нина Федоровна не возражает, – любезно повернулась тетя Ася к профессорше. Нина Федоровна не возражала. Она так замерзла в своем парадном шифоновом платье и проголодалась, что не осмеливалась возражать – лишь бы накормили.

– Ну, скорее в дом, – пригласила тетя Ася. – Сейчас еще Зинаида Михайловна подойдет. И Михалыч. Будем все вместе ужинать.

В гостиной Нина Федоровна села поближе к голландской печке, недовольно заметив, что стол еще не накрыт.

– Сейчас вместе и накроем, – бодро сказал Дима.

Пришлось Нине Федоровне вместе со всеми бегать на кухню и обратно. Она держала блюда и салатницы на вытянутых руках, чтобы нечаянно не прижать к платью.

Пес, который отлежался среди теплых подушек, вошел на нетвердых лапах в гостиную и стал проявлять некоторый интерес к еде.

– Он до сих пор у вас?! – воскликнула Нина Федоровна. – Пшел вон, – замахала она на него руками. Пес поджал хвост и стал отступать назад. На защиту ему бросился Миша.

– Не трогайте его, – закричал он, обхватив пса за шею. – Он голодный.

Может быть, Нина Федоровна выгнала бы и Мишу, но тут, к счастью, пришла Гренадерша с огромной сумкой, набитой банками со всевозможными соленьями и стала выставлять их на стол. Нина Федоровна сочла это как личное оскорбление и гнусный намек на то, что она пришла с пустыми руками. Миша весь вечер бросал на нее сердитые взгляды и кормил собаку всем, что попадало к нему в тарелку.

– Миша, – закричала тетя Ася, увидев это. – Не корми его больше, у него же живот заболит!

– Он еще хочет, – объяснил Миша, видя, что пес смотрит жадными глазами на тарелку с колбасой.

– Надо постепенно, – объяснила Натуся. – Он же не знает, сколько ему можно.

– И вообще, – добавила Нина Федоровна. – Нечего его кормить. Вот еще, продукты на него переводить. Какая от него польза?

Миша набычился и пошел в атаку.

– На вас же переводим. От вас тоже никакой пользы нету…

– Миша! – в ужасе воскликнула Натуся. – Нельзя так со взрослыми разговаривать.

Нина Федоровна покраснела, как помидор, надулась и, судя по всему, не прочь была бы потребовать, чтобы заодно перестали кормить и Мишу. Но неловкую ситуацию спасла, как всегда, тетя Ася. Она обняла профессоршу за плечи и сказала громким шепотом, с тем, чтобы все услышали:

– Как хорошо, что вы, дорогая, умный человек, и понимаете, что перед вами всего лишь маленький ребенок, который пережил тяжелый стресс. А то другая начала бы обижаться, возмущаться…

Нина Федоровна милостиво кивнула головой и согласилась с тем, что она – не какая-то там «другая». Хотя о том, какая же она на самом деле, она имела весьма смутное представление.