Не знает заката

И вот тут сразу обнаруживались два важных момента. Я, наверное, сумел их заметить именно потому, что в какой-то мере уже проникся атмосферой клубных дискуссий. Во-первых, у всех троих, с кем я разговаривал, на заседаниях Клуба было нечто вроде инсайта – озарения, которое поднимало их в новые смысловые области. У Маши это была идея насчет инструментальности слова, не бог весть какая, но, безусловно, сделавшая ее концепцию более гармоничной, Сергей Валентинович, в свою очередь, осознал порок «пользы», мысль тоже не эпохальная, но для него лично, по-видимому, чрезвычайно значимая, а отец Серафим, насколько я мог судить, несколько раз после таких заседаний ощущал присутствие в мире бога – то, что иногда случается во время молитвы.

Впрочем, ничего странного в этом не было. Здесь сказывался, вероятно, «эффект секты», эффект коллективных радений, которые бывают не только религиозными, но и интеллектуальными. Это когда участники некоего ритуального действия, «разогретые» психотехническими процедурами, которые используются иногда намеренно, а чаще интуитивно, выводятся из режима обыденного восприятия и переводятся в режим восприятия экстатического. Далее следует закономерное плавление идентичностей, ослабление самоконтроля, обычно сковывающего психику, вскрытие подсознания, освобождение эмоциональной энергии, коллективный транс, явления психического резонанса, неизбежное смыкание участников в нечто целостное, не сводимое к сумме частей, и как следствие – возникновение группового сверхразума, существующего, правда, очень короткое время. Метод, надо признать, исключительно мощный. Не случайно, религии, не слишком акцентируя это, практикуют его уже несколько тысячелетий. Может быть, это какой-то весьма перспективный путь познания мира. Я припоминаю, что даже Борис, уж на что человек трезво мыслящий и не верящий ни в какую экстрасенсорику, и то одно время носился с идеей, что неплохо бы использовать нечто подобное в нашей группе. Остановило его только то, что не было подходящего специалиста. Все-таки священника, например, готовят к подобной практике много лет. Не брать же явного шарлатана, «целителя», «гуру», который будет заниматься примитивным кодированием.

Мне вдруг пришло в голову, что это соображение могло бы многое объяснить. Ведь при «радении», пусть даже чисто интеллектуальном, экстатические эмоции, какова бы ни была их природа, все равно концентрируются большей частью на «дирижере». Он находится как бы в фокусе психической «линзы». Он попадает в «тигель», омываемый пламенем сумасшествия. Это состояние требует напряжения всех внутренних сил. Не всякий человек способен выдержать его без предварительной подготовки. Вот два «дирижера» подряд его и не выдержали… Прекрасное было соображение, очень логичное. Лично мне оно нравилось, вероятно, целых четыре секунды. И я бы его, честное слово, с радостью принял, но к сожалению, у него имелся один существенный недостаток. Это никоим образом не объясняло, почему рядом с обоими погибшими находилась земля и почему такая же куча влажной земли была обнаружена в моей квартире.

А во-вторых, внимание мое привлек следующий факт. Все трое моих собеседников на том единственном заседании Клуба, которое вел Саша Злотников, чувствовали себя неважно. У Маши ломило голову – «будто чугуна туда накачали», Сергей Валентинович на другой день пришел на работу «совершенно разбитый», а отец Серафим не мог отдышаться – «будто от угарного газа». И, кстати, если верить его словам, на предыдущем Клубе, которым руководил еще В. А. Ромашин, чувствовалось то же самое.

Тут было уже нечто существенное. Из методологии по постановке экспериментов я знал, что если некий фактор объединяет собой две сходные ситуации, то скорее всего именно он и является их источником. Что было общего в этих двух заседаниях? Состав участников? Да, состав участников Клуба в обоих случаях совпадал. Различия были на уровне одного человека. Некто Роман Ленков, сотрудник Института антропологии, пропустил первое заседание по болезни. И все же состав не мог быть порождающим фактором. Если б так, его действие проявилось бы, вероятно, намного раньше. Ведь они в этом составе собирались уже около двух лет. Место проведения встреч? Но место встреч отпадало по тем же причинам. Тема заседания? Что там обсуждалось в последний раз? Да, конечно, тема заседаний в обоих случаях формулируется одинаково.

Некая мысль скользнула у меня по краю сознания. Точно тень облака, тут растаявшего в невообразимых высотах. Мне показалось, что я сейчас пойму, в чем тут дело.

Еще мгновение, еще одно крохотное усилие.

И, может быть, я действительно уже тогда догадался бы обо всем. Хотя кто знает: мы склонны переоценивать важность забытых мыслей. Они почему-то представляются нам очень значительными. Но в тот момент никаких шансов у меня, разумеется, не было.

В тот момент все мысли вылетели у меня из головы.