Неандертальцы. Иное человечество

По мнению руководителей международной группы ученых, проделавшей эту работу, подобная разница означает, что обоняние помогало нашим предкам ориентироваться в окружающем их мире гораздо лучше, чем неандертальцам. Темными, тревожными ночами они могли полагаться не только на свой острый слух, но и на умение чувствовать любые ароматы. Они чуяли запах опасности. Выражение «чужим духом пахнет» было для них вовсе не фигурой риторики. В темном лесу они могли отыскать пищу по ее запаху. Недаром, даруя яства богам, люди с древнейших времен добавляют к предложенной жертве благовония, дабы всевышние среди нашей суеты сует немедленно распознали священный дар. Обоняние еще и сплачивало людей, державшихся небольшими племенами. Своих узнавали по характерному запаху в любом месте, в любое время дня и ночи.

Традиционно большинство ученых придерживались другого мнения. Считалось, что в жизни гоминид и приматов обоняние вообще играло второстепенную роль, пребывало в тени других важнейших чувств. «Однако результаты нашего исследования побуждают совсем иначе взглянуть на роль обоняния в эволюции человека», – отмечает Катерина Харвати, одна из участниц этого проекта. Всю важность обоняния для социальной жизни гоминид до сих пор явно недооценивали.

Между тем само строение нашего мозга может объяснить, почему запахи – почти на уровне бессознательного – руководят нами, заставляют совершать те или иные поступки, избегать общения с одними людьми («на дух их не переносить») и, наоборот, стремиться к другим («чуять в них свое, родное»). Дело в том, что обонятельная луковица – структура мозга, отвечающая за восприятие запахов, – далеко вдается в соседние части мозга. Поэтому информация, получаемая нами с помощью самых разных ароматов, непосредственно поступает в те области мозга, которые заняты совсем другим – пробуждают в нас страх, воскрешают воспоминания, навевают приятные чувства, усиливают сексуальное влечение, подталкивают к принятию различных решений.

Анализируя результаты проделанной работы, Харвати приходит к тому же выводу, который когда-то интуитивно сделал Пруст: «Обоняние теснее, чем все другие чувства, связано с нашей памятью. Это объясняет, почему определенные запахи тотчас заставляют нас вспомнить какие-то сильные эмоции, пережитые нами когда-то, или же людей, которые нам были близки».

Мало того! «Результаты недавних исследований свидетельствуют о том, что люди буквально по запаху могут определить, что человек рядом с ними испытывает страх», – отмечает руководитель проекта, австрийский антрополог Маркус Бастир. Эта наша особенность, даже не осознаваемая нами, с давних времен была чрезвычайно важна для людей, определяла их отношения друг с другом. Можно сказать, что обоняние давало человеку анатомически современного типа эволюционные преимущества перед конкурировавшими с ними Homo neanderthalensis.

Поистине ароматы, недоступные неандертальцам, нередко становятся для нас путеводной нитью в непроглядных дебрях жизни, сквозь которые мы пробираемся. А наши доисторические «кузены» так и канули в Лету, никуда не дошли…

Контент доисторической сорбонны

Итак, мы осмотрели неандертальца со всех сторон, обмерили все части его черепа, но так (не считая разговора об обонянии) и не добрались до его «сорбонны»

(О. Бальзак) или его «контента», если мы воспользуемся жаргоном не двухвековой давности, а новейшим, от продвинутых «айтишников». Пора исправить это упущение и поговорить о головном мозге неандертальцев, о средоточии их разума. Не будь они наделены им в той же мере, что и ранние гомо сапиенс, мы никогда не заговорили бы о них как о «запасном человечестве».

Пожалуй, объем головного мозга – это наиболее важная (с нашей сегодняшней точки зрения) особенность, объединяющая нас и их. Как пишет Иан Таттерсол, «объем головного мозга для палеоантропологов – это нечто священное, так как на протяжении последних четырех миллионов лет истории человеческого семейства, вероятно, самым надежным мерилом эволюции его представителей было увеличение объема мозга» («Neandertaler. Der Streit um unsere Ahnen». 1999).