Небесное служение. Дева

– Нам нужно снова выяснить, кто здесь главный? – Он наклоняется и кусает меня за сосок, пока я не начинаю кричать. – Потому что я более чем счастлив преподать этот урок столько раз, сколько нужно, чтобы ты усвоила его. Ты моя ебучая игрушка, и я буду использовать тебя, когда захочу.

– Стой! – Я хватаю его за волосы и дергаю.

Он рычит и хватает мою руку, прядь его волос лежит у меня на ладони. Поднимаясь по моему телу, он закидывает мои руки за голову.

Его темные глаза – это холодная вода, чудовище скрываются в ее глубинах.

– Почему ты просишь наказания?

– Я не прошу. Мне нужны ответы.

– То, что ты хочешь, не имеет значения и никогда не будет иметь.

Я киплю и пытаюсь освободить свои запястья, но его хватка надежна, как железные кандалы, и столь же жестока.

– Пошел ты! – Я кричу ему в лицо, зная, что совершаю ошибку. Но я не могу остановиться, ни после того, что случилось с Сарой, ни после того, что случилось с Джорджией. Я ничего не узнала с тех пор, как подписалась на это безумие. Любая мимолетная подсказка о Джорджии исчезает, прежде чем я успеваю хотя бы прикоснуться к ней, и теперь Сара становится жертвой прямо на моих глазах, и я ничего не могу с этим поделать. Но я могу кричать.

– Отойди от меня, больной, ебать! – Я злюсь и сопротивляюсь, используя всю свою силу. – Ненавижу тебя!

Он ругается, но держит меня крепко, его сила слишком велика, чтобы я могла ее преодолеть. Когда я устаю и замираю, он отпускает мои запястья и садится на край кровати спиной ко мне.

Я тяжело дышу, и мое тело дрожит от напряжения. Я устала. Мое сердце и мой разум уже ломаются. Я пришла сюда, чтобы разрушить это место, но вместо этого оно ломает меня. Слезы текут, и на этот раз я не могу их остановить.

Он тяжело вздыхает.

– У нее крест, потому что ее провозгласил Пророк. – Он качает головой. – В общем, Пророк ее выебал. Теперь ее Защитнику будет разрешено приобщиться к ее телу всеми способами. Крест на ее платье просто означает, что она уже опробованная, больше не девственница.

Я ошеломленно молчу. Это как если бы Пророк прочитал «Алое письмо» и решил воплотить эту пуританскую чушь в действие.

Я тяжело сглатываю.

– Произойдет ли это со мной?

– Да. – Адам проводит рукой по лицу, и я понимаю, что он выглядит изможденным. Его плечи по-прежнему широкие и сильные, но слегка опущены.

– Когда?

– Я не знаю. Если он забрал Деву так рано, это в наказание. Сара…

– Она отказывалась есть отравленную пищу.

Момент ее неповиновения возвращается ко мне с кристальной ясностью.

– Именно.

– Но в конце концов он …

– Да. Пророк возьмет девственность каждой Девы в свое время.

– Включая мою. – Я говорю это спокойно, хотя все внутри меня скручивается в порочный узел.

– Включая твою. Его голос низкий и почти срывающийся, слишком напряженный.

Я сажусь и пытаюсь заплакать, но ничего не выходит. Я опустошена на всех уровнях, измучена тем, насколько болен Пророк, насколько унижена каждая часть «Небесного служения». Было ли это когда-нибудь праведным местом?

Выхода нет. Жестокое обращение, «промывание мозгов», наркотики – была бы я здесь, если бы знала? В моих мыслях мелькают светлые кудри Джорджии. И я знаю ответ. Да. Я должна найти правду и наказать того, кто причинил ей боль.

Я смотрю на Адама и вижу его в разбитом зеркале. Он на другой стороне, зазубренные осколки пронзают его изображение так же, как и мое. Пророк ломает его другими способами, но все равно уничтожает.

Я глубоко вздыхаю.

– Я хочу, чтобы это был ты.

– Что? – Он смотрит на меня, нахмурив брови.

– Я хочу, чтобы ты лишил меня девственности.

В нем горит огонь, прямо под кожей.

– Ты не знаете, о чем просишь.

Я подбегаю к нему.

– Я знаю.

– Нет, не знаешь. Последствия невообразимы. Для нас обоих.

Я медленно падаю на пол и становлюсь между его коленями.

– Я не позволю твоему отцу забрать это у меня.

Он обнимает меня за щеку, его большой палец касается моих губ.

– Когда ты присоединилась к Монастырю, ты отказалась от права на себя.

– Это не правда. – Я качаю головой. – Я все еще являюсь собой. Между нами не должно быть так.

– Мы не можем быть вместе. Я твой защитник. Я здесь, чтобы подготовить тебя к Пророку, а затем и ко всему, что выберут тебе во время испытаний.

– Испытания?

Он напрягается еще больше.

– Вопросов больше нет.

– Итак, меня «выберут» или я попадаю в часовню? Это оно? – Я не могу скрыть горечи.

– Туда или хуже.

У меня холодеют ладони:

– Есть ли что-нибудь хуже Часовни?

– Всегда может быть хуже, ягненок. Ты должна это знать. – Он вздыхает и усаживает меня к себе на колени, чтобы я оседлала его. – Почему ты сражаешься со мной?

– Я ничего не могу с собой поделать. – Честность – единственное, что может дать мое сердце.

– Тебе нужно остановиться.

– Тебе нравится это. – Я смотрю в его темные глаза, пытаясь увидеть проблеск души.

Он улыбается, немного криво, почти идеально.

– Может быть, но я уверяю тебя, что Пророк этого не оценит.

Я наклоняюсь ближе и шепчу ему на ухо:

– Возьми меня, пожалуйста.

Его руки скользят по моим бедрам к моей заднице. Он сжимает, притягивая меня ближе, пока моя обнаженная грудь не прижимается к его рубашке.

– Нет.