Небесные ключи

— Оставьте нас, — процедил Гвидо, но никто его не послушал, наслаждаясь зрелищем корчащегося на полу калеки, и тогда он закричал, срываясь в высокий визг, — оставьте нас!

И повторил на шорском. Джо наконец справился с болью и неловко сел, зыркнул на уходящих зло, яростно, но так и остался на полу, взъерошенный и взвинченный. Гвидо присел рядом с ним на корточки, заглянул в бледное лицо. Чёрные глаза Джо лихорадочно блестели, зрачков не видно.

— Мне сразу надо было догадаться. Ты влюбился, да?

Что?!

— Нет!

Как мог он? В неё?!

— Она — проклятая ведьма!

— Ты всегда был падок на убогих. Я знаю. Ты же всегда защищал меня, помнишь?

В Джо клокотало столько злости, что она травила его. Как у больного путаются мысли, как на смертном одре события прошлого кажутся томной сказкой, так чувства Джоланта сплелись в тугой клубок ядовитых змей, и каждая из них жалила его, доводила до бешенства. Любовь?! Вот еще! Эта ведьма!.. Эта проклятая ведьма! Она никогда не слушала его, никогда не верила ему, только издевалась, не смогла даже посидеть на месте! От неё не требовалось многого, но она даже этого не сделала, а ведь он просил! Мягко, настойчиво, не приказывал — просил! Черт возьми, разве не понимает она, что на кону?

Джолант подумал с ледяной злостью, раз ты не хочешь быть со мной, я убью тебя. Так будет безопасно для мира. Не хватало еще одной бешеной суки в нем, и без того полном чудовищ и оживших ночных кошмаров.

Он процедил сквозь сжатые зубы:

— Я сам отрублю этой ведьме её тупую бабью башку и насажу на кол!

Гвидо хохотнул, хлопнув себя по коленям.

— На свой? Она так и не дала тебе?

— На свой?

— Руби сказала, что ты отказал ей в спальне…

Джо непонимающе моргнул. Смежил губы, с которых были готовы сорваться новые ругательства — и постыдно покраснел. Гвидо засмеялся громче и покачал головой:

— Эх, ты ведешь себя как подросток. Джолант, — медик положил ладонь на его плечо, помог подняться и кратко, сердечно обнял, — соберись. Она сбежала, но её поймают. А если не поймают — она придет сама. Малефикам и раньше не было место среди людей, теперь — подавно. Успокойся.

— Успокоиться?! Разве не ты говорил мне о том, как она важна?! И с ней сбежал этот… зверь!

Голос медика зазвучал грустно:

— Возможно, как раз он и приведет её ко мне. Он не сможет без ихора. Сойдет с ума. Все они сойдут с ума. И мы об этом узнаем.

Джо представил себе: орды монстров, безумных людей, двух сумасшедших малефиков, вышагивающих по трупам рука об руку. Такое в самом деле сложно не заметить. Но когда Гвидо перестал считать мертвых? Грустить о них — и только, когда можно что-то сделать. Это Джоланту было все еще непонятно. В его сердце осталось место милосердию и сочувствию. Глупое, оно трепыхалось в груди невидимыми крыльями, когда Гвидо рассказал ему свой план: привести Чонсу и Данте в отведенное место, дать им испить крови богов и подчинить себе тварей, и отправить их обратно, в небесный ад.

Что же теперь будет?

Пока по лицу брата скользили тёмные отголоски его мыслей, Гвидо подошел к окну и оперся рядом с ним плечом, кивнул вниз, на дома и людей, белые крыши и стройную геометрию улиц. С высоты холма, на котором стояла лечебница, Сантацио был еще красивее, чем запомнил Джо. Он подошел, встал рядом, нахмурился. Морщина между его бровями уже редко сходила, кожа заломилась — слишком рано в Джоланте стал отпечатываться его вспыльчивый характер. Гвидо заглянул в его лицо снизу вверх, голос — такой мягкий и успокаивающий, что им можно умасливать младенцев.

— Подумай сам. Куда она может деться? В Шор? — сухой смешок, — Да тут у меня свои люди в каждом городишке, в каждом порту, каждом трактире. В Бринмор? Обратно в тот ад, что её породил?

— Нет. Туда она не пойдет. — Джолант растер пальцами лоб так, что на нем остались красные полосы. — Она не вернется назад.

И к нему — тоже не вернется. Ключник уткнулся взглядом в ошейник в своих руках. Какая ирония. Кто бы знал, что из волчиц получаются плохие цепные псы. Наверно, его стоило выкинуть, но что, если Гвидо ошибся и Джолант никогда больше не увидит Чонсу? Мало ли что может случиться кроме безумия: разбойники, болезни, волки, нападение монстров… Ошейник в два оборота застегнулся на его узком запястье. Красивый — вышитая лента, крепкая застежка, и показалось, что он еще теплый от кожи малефики, а не оттого, что мальчишка крутил его в руках последние полчаса. Манипуляции не прошли мимо внимания Гвидо: тот понимающе сощурился и едва толкнул своего сводного брата плечом в плечо. Тот покачнулся и не сдержал прерывистый выдох от боли в культе.

— Прости за подлый прием. Я сделаю тебе декокт от боли… Но у нас есть дела важнее твоих детских истерик и приступов гнева.

— В Бринморе нет ничего серьезнее сбежавших малефиков, — проворчал Джо. От унижения у него все еще горели уши, скрытые отросшими пепельными прядями.

— Мы не в Бринморе. Пока не в Бринморе.

— Пока?