Небесные мстители

– Вот вы где! – Взгляд его сразу устремился на Званцева, стоявшего посреди комнаты, а потом на Балезина. – Вы ответите за это, товарищ полковник! – Увидев двух незнакомых ему человек в штатском, Купцов, похоже, разозлился еще больше. – А это еще что за птицы?

Мохов встал рядом со Званцевым и протянул ему удостоверение.

– Читай, что я за птица. Представитель Ставки генерал Мохов. Ну а ты кто таков будешь?

– Капитан Купцов, контрразведка Смерш. – Голос этого типа сразу стал заметно тише.

Мохов чинно подошел к Купцову, взглянул на него поближе.

– Ты что же, капитан Купцов, считаешь, что контрразведка Смерш должна только ловить шпионов, дезертиров и полицаев? А где же разведка? – Мохов едва не перешел на крик. – Тебе дают сведения о новых секретных разработках врага, а ты на это не реагируешь. Почему утаил, не доложил?

Купцов почувствовал, что вспотел. Так унизиться, да еще в присутствии этого старлея, которого он хотел записать в предатели!..

– Я хотел… – робко подал голос Купцов, но Мохов не дал ему договорить:

– А под суд ты не хотел за укрывательство вражеских секретов? Может, позвонить Абакумову, спросить, зачем он доверяет работу таким олухам, как ты?

Это было уже слишком. На Купцова было жалко смотреть.

– Свободен, – произнес Мохов, когда Купцов вышел, устало опустился на стул и спросил: – Курить у кого-нибудь есть?

Орлов протянул ему портсигар.

Мохов достал из него папиросу, щелкнул своей зажигалкой, потом сказал Званцеву:

– Садись, старший лейтенант, в ногах правды нет. – Представитель Ставки сделал пару глубоких затяжек, потом сказал: – Считаю, нужно создать ударную группу из нескольких бомбардировщиков. С командованием Семнадцатой воздушной армии я договорюсь. И вперед, на Хинтербрюль! – Мохов взглянул на Званцева и осведомился. – Ты, старший лейтенант, хочешь что-то сказать?

– Прошу прощения, товарищ генерал, но воздушный налет на Хинтербрюль вряд ли что даст.

– Это еще почему?

– Точно по цели можно бить только с небольшой высоты. Но у немцев там повсюду зенитные батареи. Англичане два раза пытались, не получилось. Да и главное производство в шахте, внутри горы. Не достать бомбами.

Услышать такое Мохов явно не ожидал.

Он удивленно посмотрел на старшего лейтенанта и спросил:

– Так получается, что «Саламандра» недосягаема? Эта тварь будет летать и сражаться с нашими винтовыми самолетами?

– Никак нет, товарищ генерал, «Саламандра» летать не будет.

– Объяснитесь, старший лейтенант.

– Крылья «Саламандры» деревянные. Хейнкель получает их в готовом виде. Авиагруппу создавать надо, но ее целью должен стать завод, производящий крылья.

– А что, правильная мысль. Самолет без крыльев ни на что не годен, – подал голос Гинер. – К тому же Хейнкель умно поступает, что отделяет деревообрабатывающее производство от главного. Древесина требует сортировки, сушки, пропитки, сборки, склеивания. Кругом химия. Такое в шахте не разместишь.

Генерал Мохов поднялся, прошелся взад-вперед по комнате, раздумывая, и обратился к Званцеву:

– Ну и где этот завод, производящий крылья? Координаты знаешь?

– В районе Быстрицы.

– Быстрица – это?..

– Небольшой чешский городок.

– И где там конкретно?

– Не готов сказать, но это можно установить.

– Каким образом?

– Послать разведгруппу, – вмешался в разговор Орлов.

Мохов продолжал ходить по комнате и размышлять.

Потом он остановился и скомандовал:

– Все свободны, кроме полковника Орлова.

Они остались вдвоем. Мохов сел напротив своего старого друга и сказал:

– Ну так что, Михаил Федорович, беремся за операцию? Назовем ее «Крылья». Как мне доложить наверх? Создание, утверждение и обеспечение авиагруппы – моя прерогатива, разведка – ваша. Идет?

– А если мы не справимся, не установим местонахождение завода?

– Никаких «не». Есть хорошая пословица. «Назвался груздем, полезай в кузов». Груздем вы уже назвались. Теперь от вас ждем результатов. Срок – десять дней, почти полторы недели.

– Десять дней? Да тут только на одну подготовку разведгруппы нужно дней пять! – возмутился Орлов.

Но генерал Мохов не привык к тому, чтобы его решения обсуждались даже ближайшими друзьями.

– Ты, помнится, предлагал чаю? – перевел он разговор в другое направление. – А может, лучше грамм по сто пятьдесят?

– Ну что, наметил? – спросил Орлов, глядя на заместителя, вошедшего в кабинет. – По глазам вижу, что ночь не спал. Так?

– Почти.

– Тогда докладывай.

Балезин присел, разложил на столе несколько листков с записями и карту, потом проговорил: