Небесные жены луговых мари

от деревни липша речка липша недалеко. на берегу ее — липшинская роща. туда и пришла опи — одна пришла. в этом году здесь не будет уже молений: последнее в октябре прошло — а сейчас ноябрь. полотенца от женщин мокнут на деревьях — березах и липах. которые пестрые — поновей. а которые черные — обветшавшие на ветру и сырости за много лет. длинные столы за которыми овец и гусей едят запивают водой на меде — в слякотных листьях. палки-рогатки одиноко торчат из земли — на них перекладины с крючьями. на крючья вешают тяжелые котлы — а самих котлов нету — карты с помощниками зимовать унесли в деревню. опи очень нужно было сюда прийти. ей пятнадцать лет. она осторожно ступает — всего боится. дождь накрапывает. небо как грязная подушка — всё вздулось — и так уже несколько дней: вот-вот разродится снегом — который больше не растает — а пролежит до весны. опи с деревьями рощи издалека здоровается. ищет где б руки помыть — но к реке из-за грязи не подойти — а в луже пожалуй не стоит. опи плюет на холодные ладошки — растирает — извиняется что заходит в мер-ото — липшинскую мировую рощу — с не очень-то чистыми руками. озираясь и вслушиваясь проходит к липе шочын-авы — одному из главных деревьев — а всего их здесь шесть: береза петро-ош-кугу-юмо — большого белого бога петра, липа мер-кугу-кече-юмо — большого общего солнечного бога, липа кюдырчан-юмо — громовика, липа тюнямбал-серлагыш — хранителя вселенной, береза шöр-шöрвал-ер-юмо — бога молочного-сливочного озера, и вот она шестая — липа шочын-авы — матери рождения. опи-опика запнулась о лестницу — лежащую на земле — по таким лестницам под конец молянов строгие помощники картов в белых и длинных одеждах влезают наверх и забрасывают на ветви женские полотенца и платки — связанные все вместе. от страха опи даже крикнула. а крикнув — испугалась еще больше — ведь все боги рощи на нее одну сейчас особенно близко смотрят — особенно пристально. к шочын-аве приходят женщины — и не только за помощью когда время наступит рожать — не только просить долгожданного зачатия — не только беречь детей — болеющих или идущих где-нибудь далеко на чужой дороге. женщины липши шочын-аву ведь обо всем просят — как добрую старшую сильную таинственную подругу. иной раз такое попросят — о чем стыдно и говорить — но нужно ведь! опи-опика на колени встала — достала кривую тонкую свечку — которую с собой принесла — замерзшими пальцами выпрямила — и перед липой зажгла поставив. ветер ее задул. опи вздрогнула. снова зажгла — и ладонями закрывает. снова погасла та. опи-опика упавшую кору нашла — и какие-то старые ветки — обувь сняла — и свечку со всех сторон закрыла. зажигает — еще и ладонями держит сверху. и шепчет скорее — пока горит: милая шочын-ава — ты мне помоги — родинки мои убери пожалуйста — ну что это такое я с ними? — хотя бы половину убери — хотя бы некоторые — хотя бы те что снизу. пять гусиных яиц достает из берестяного туеса — кладет перед шочын-авой — у обнаженных сырых корней: пожалуйста вот возьми — помоги — не сердись — до свидания. после чего опи-опика встает с колен — обувается — принесенные кору и ветки уносит обратно — аккуратно кладет туда же где взяла. выходит из рощи — по глиняной дороге скользит в деревню — слушает ветер и свои шаги. небо рвется — и сыпет снегом. опи-опика оборачивается — улыбается кланяется пустой темной роще — и говорит шочын-аве: спасибо за добрый знак.

оразви