Небесные жены луговых мари

комарами искусанная в белом платке оропти из леса шла. а навстречу ей овда. пашада кузя кая, оропти? — как дела? — спрашивает. оропти отвечает: сай! — хорошо! — дай пройти, овда-то — лесная жена — неряха — барсучат грудью кормит — из хвощей сети вьет — ядовитые корни ест — лучше бы с ней не связываться. тем более оропти сейчас сама молочная — сынок у нее меньше года. овда открыла рот и гнилые зубы пальцами трогает. качает качает коричневый верхний зуб — и из десны вынула — бросила в сторону — выплюнула густую кровь. оропти сморщилась — воздуха глотнула: овда — тебе чего? — дай пройти. овда ей говорит: подожди оропти — люблю я твоего мужа. можно мне с ним разок встретиться? овда овда — ты не с ума ли сошла? — оропти тревожно на овдины брови смотрит. а брови ее красивые как соболиный мех — хоть сама овда страшная очень. оропти милая — я к нему в твоем виде приду. будет в лесу охотиться — а я выйду. он полюбит меня один раз — а ты вечером подтверди что за ним в лес ходила. и больше уже не буду. ни разу не подойду. — овда на колени встала. оропти говорит: нет овда — у тебя же полный живот бурундучат. ужей и слепых нерожденных поползней. как он после тебя в меня лазить станет? ну подумай сама. прощай. овда тихо зашмыгала — сгорбилась и в лес пошла — как росомаха прихрамывала. обернулась заплаканная — сказала оропти тихо: сама меня найдешь. — и в ельнике скрылась. оропти как домой пришла — покормила сына — сотню дел переделала — мужа ждет. скорее хочет вдвоем с ним остаться — чтобы в его поцелуях встряхнуться от слов овды. а когда наконец остались — и муж оропти бережно на пустых мешках в клети разложил — и рукой у жены погладил — а она крепкие ноги свои раскрыла — изнутри ее выскочила мокрая авдотка — с желтыми глазами с большой головой — пискнула и убежала. плачет оропти — сама как авдотка бьется: испортила меня овда. и с тех пор так всегда у них было. как хочет своей оропти муж засунуть — так оттуда авдотка выскочит — птица быстрая — ночная бегунья. а потом пожалуйста — сколько хочешь суй. так они привыкнув и делали. но все равно извелась заболела оропти. разными голосами уже говорить стала. молока в груди нет. к себе мужа не подпускает. по дому ничего не делает. сама целыми днями с раздвинутыми ногами сидит и кричит дурно-дурно: ну-ка сразу все вылетайте! а нет ничего — только когда муж приблизится. а муж по лесу с утра до ночи овду ищет. как-то усталый-усталый пришел — больше чем прежде. в баню жену зовет: оропти — давай попробуем. ноги жене открыл — наклонился — нету авдотки. рукой потормошил себя — а то ведь и он стал некрепкий — и полюбил оропти — а она в это время молчала. через месяц оропти у леса повесилась — не смогла измену мужа пережить, как раз там где встретилась ей овда.

осика

шоякпундыштýнгвонгго-влак и шоякрывыжвонгго-влак — вот каких грибов набрала осика в осиннике. эти грибы не едят — ложные они. идет поет осика — несъедобных грибов тащит-тащит полную корзину. только ведь осика не дура — она просто грустная что-то. остановилась вот. опустилась на землю. обрывает невзрачную траву явалай. целый букет надергала. сунула в чуман в грибы. платок на голове поправила. вышла на покрытую хвощами поляну. и шепотом кричит: канде шордо! канде шордо! — синий лось! синий лось! шергем шергем! — дорогой мой! за деревьями фыркнул кто-то. вышел лось — подошел к осике. только ведь он не синий — а совсем обычный — коричневый. и хвоя в шкуре. осика его по голове погладила. поцеловала в глаза. грибов дала. букетом явалая-метелок сначала лося по ушам погладила — потом положила на язык. лось заплакал. и осика заплакала. так стояли среди хвощей дотемна. смотрели друг на друга. любовались взглядами. а когда над поляной появилась тусклая шордо шýдыр — звезда лося — полярная звезда — осика дернула лося за ухо вытерла слезы и пошла домой.

осылай