Небесные жены луговых мари

что нам делать с татьяной? — выучиться на биолога? на лихенолога — специалиста по мхам и лишайникам? очень может быть что так мы и поступим. в августе подадим документы: а пока накупим-ка книжек по химии — ее мы всегда не учили. это конечно правильно — и уехать работать в лабытнанги или в салехард — шататься по лесотундрам — смотреть под кочки — смотреть в микроскоп. по телефону потом вечерами разговаривать с коллегами: так и так сергей борисович — что за удивление я три дня назад с камня соскоблил? и услышать в ответ: дорогой мой. эти не просто удивление! — это же бог ты мой!.. подожди я скоро приеду. приедет коллега — усесться друг против друга — а между нами лишайник. рассмотреть его со всех сторон — потом выпить — и попрощаться до скорого. это полярное нагорье шершаво — его ущелья и реки не для людей. а татьяна — милый бесконечный человек. имя у нее немного нелепое — невзрачное: немного даже строгое — сероватое — северное. может быть для того чтобы мерзавцы прошли мимо? нельзя о татьяне ни мечтать ни писать глупых книг. татьяна хоть часто бывает грустна и мерзнет — но жалеть ее не стоит — лучше подумав о татьяне самого себя пожалей. татьяне всегда лет тридцать шесть — тридцать. ее можно встретить в городе — но чаще всего в деревне — в неизвестной крошечной или в наполненном отчаянной радостью еще более неизвестном районном центре: в мордовском селе нароватово на реке мокше — в каком-нибудь веткино пермской области — в кукморе где торгуют валенками и свистит вокзал. черты татьяны укромны и размыты — нельзя их ярко описать: лицо татьяны человечнее некуда — роднее нет: и встретив однажды мы видим его перед собой всегда — любуемся молча этим сокровищем. татьяна целует мелкими частыми поцелуями закрыв глаза. татьяна пожалуй особа единственная когда можно попробовать сделать загадочное ‘всё ради нее’. а что именно ‘всё’? — целовать в глаза всю жизнь поминутно или в угоду отчаянью татьяны поджечь все вычегодские и пинежские деревни? — зависит в каждом отдельном случае. ну а если ясно что вам с Татьяной жить вместе никак не выйдет — тогда всего уместнее резко остановиться на своем привычном пути и повернуть в лаборатории севера — изучать мхи с лишайниками: грибы или водоросли: стать гляциологом чтобы следить за движением льдов — или почвоведом чтобы общаться с грунтами острова колгуева. (занятия эти впрочем великолепны и безотносительно татьяны.) гладить лиственничные стволы — гладить черный валун — приседать на корточки чтобы заглянуть под хвою — кинуть камень в ржавое болото — увидеть воду — услышать птицу. один состарившийся лесной человек написал стихотворение ‘моя сказка’ — там смысл примерно такой что: всюду снег — ничего не видно — на голове твоей теплый платок — ты вот-вот уедешь на поезде милая — и поезд проедется по моему сердцу. нет ничего особенного — обычная реальность — невзрачная даже лирика — не придумаешь проще: железная дорога и белые станции — лесные поселки и лес. уверены что стихотворение было про татьяну — иначе бы мы не плакали над ним так остро от неукрытого приступа гладить и жить. татьяна и в антимире родная и теплая неяркая и милая как куличок — бесконечная как уточка — стерегущая жизнь.

мертвая лиза