Небесный почтальон Федя Булкин

– А давай ее, бабушка, Злина звать! Одна буква всего добавилась, а вся суть ее злынная на поверхность…

– Да ты что, Федя, хочешь, чтоб она нас совсем со свету сжила?

– Доброе утро, Федюнечка…

– Здравствуйте, тетя Злина…

Ну, теперь-то точно война…

Оттяпала тетя Злина у нашей яблони ветку. Без объявления войны напала она! Вероломно! Дождалась, пока в выходные родственники приедут ее, подтянула самураев к границе… Превзошла нас с бабушкой численно.

Вбили мы колышки вдоль колючей тети Злининой проволоки, натянули веревку. Повесили железный занавес из ковра. Специально дождались ветра попутного, чтобы пыль на тети-Злинину сторону отбивалась…

Дождалась и тетя Злина ветра попутного – сорняки весь вечер в бочке жгла…

Весь железный занавес продымился…

Опять неспокойно на западном берегу Иордана, неспокойно в секторе Газа.

Провели нам газ по участкам! Трубу газовую. Вот и неспокойно теперь в дачном секторе…

– Это город, Федя, такой, Газа, в Арабии.

– Город в Арабии, а неспокойно у нас…

– Слышишь, бабушка, банки гремят малинные?

– Это, Федя, кошки, наверное.

– Кошки, бабушка, низом идут. А это под покровом ночи пересекает кто-то поверху нашу границу.

– Ты возьми гвоздодер только, бабушка.

– Взяла, Федя… Господи помилуй… коза…

Территориально и стратегически наша теперь коза эта с бабушкой, военнопленная.

– Участкового дяди Пети, Федя, это коза.

Участковая коза дяди-Петина всю капусту нашу поела…

– А давай с тобой, бабушка, на тети-Злинину сторону потихоньку ей лазанку приоткроем?

– Это, Федя, будет диверсия.

– Это, бабушка, с какой стороны посмотреть…

С тети-Злининой стороны, тут согласен – вторжение, с нашей с бабушкой стороны – атака! С тети-Злининой стороны коза – диверсантка, с нашей стороны – представительница военной разведки!

На войне как на войне, вот что я скажу тебе, бабушка! Для своей стороны ты геройски погибшая, для чужой стороны – труп врага…

– Потому что знаешь, где правда, бабушка?

– Где же, Федя?

– Правда, бабушка, всегда на твоей стороне!

Если есть в мире что-то вкуснее вкусного – это арбуз. Если есть в мире что-то хуже сырников – это сырники со сметаной…

– Вкусно, Федя?

– О-очень, бабушка…

– А сметанки еще подложить?

– … А давай знаешь что, бабушка?

– Что?

– Этими сырниками тетю Зину пойдем угостим?

– Это еще зачем, Федя?

Как это зачем?! Сделаем первый шаг к примирению… Заключим пакет о ненападении… Сколько можно жить с врагом за границей?

– Ты побольше только тарелку бери, не жадничай, бабушка…

– Да зачем побольше-то, Федя, тарелка?

– А тетя Злина, бабушка, когда обратно тарелку возвращать будет, может, арбузом нас угостит…

Ей вчера, бабушка, во-о-о такой арбузище привезли…

– Ну, Федя… сам бог велел тебе в дипломаты… Вот же, господи помилуй, стратег…

Из тетради Фединой: за жизнью на земле наблюдения

Решил вести за жизнью я наблюдения, конспектрировать происходящее.

Заносить жизнь в столбики, пополам в общей тетради лист деля. В левый столбик хорошее, что случилось в дне, вписывать, в правый столбик – плохое, поднизóм – результаты производимого опыта. Подсчеты, наблюдения, выводы. Тоже ведь, как и мух считать, – математика.

Но важнее!

Потому что невозможно, считаю, между хорошим – плохим поставить хоть в одном дне равенство. Всегда плохого в жизни больше хорошего!

Хоть тетрадь сорок восемь листов и толстая, опасаюсь: вдруг мне все-таки на жизнь одной тетради не хватит…

* * *

– Сколько будет, бабушка, три на два разделить, как ты думаешь?

– Не делится три на два, с остатком получится.

– А в остатке сколько?

– Одна целая, пять в остатке.

А откуда пять в остатке взялось? Разве может в остатке больше, чем в целом, быть?!

Три всего конфеты осталось у нас от прежнего пиршества.

Чтобы поровну поделить их с бабушкой, нужно третью конфету пополам разрубить.

Бабушке конфета одна с половинкой и мне одна. Где же тут пять в остатке?

Ничего не скажешь, точная вещь математика! Где вы видели, чтоб от деления прибавлялось?! От деления всегда на каждого только меньше…

Трудное дело деление в математике, а в жизни еще хуже дела обстоят с делением. Неделимое дело конфеты!

Поделилось все-таки поровну, без остатка. Половину конфеты бабушке, половину мне, плюс две целых конфеты мне еще, потому что бабушка сама их есть не хотела.

* * *

Ничем уже не удивишь бабушку мою старинную, бабушку дремучую…

– При царе Горохе, Федя, живала, всякого повидала…

Так и знала бабушка, что дождь пойдет, так и знала, что укроп не взойдет, так и знала, что забор на соседей завалится, так и знала, что клубника на дне таза подавится.

Все на свете «так и знала» она…

Разобьешь ты, Федя, в конце концов чашку эту…

Докачаешься ты, Федя, на стуле…

Что пирог подгорит, что молоко убежит! Так и знала она, что гниль одну на рынке вместо черешни подсыплют…

– Не вставай ты, Федя, Христа ради, на ступеньку эту! Провалится.

– Ничего она, бабушка, не провалится!

– Ну, доволен?

Так и знает все! Все предвидит.

– Ничему уже не удивляюсь я, Феденька. Седьмой десяток, слава Богу, на свете живу… Господи помилуй!..

– Что, бабушка?!

– Это зачем же ты, Федя, Царь-Зайца в духовку-то положил?