Небесный шкипер

— Конечно, красивое место. Сюр… сюрреалистическое, — произнесла Марфа.

— А знаешь, что оно находится на острове Вагар Фарерского архипелага? Того самого, вокруг которого уже год как война идет! И как мне величать малолетнего ветрогона, что поволок моих детей в зону боевых действий?

— Удачливым и умным ветрогоном, способным постоять за себя и за свою команду, — неожиданно усмехнулась в ответ супруга, чем напрочь сбила настрой заводящегося Григория, уже готового было взорваться от гнева. — Ты, похоже, вчера настолько проникся страхом за детей, что не слышал их рассказа об этом рейсе.

— Э? — опешил тот.

— Вот тебе и «э», дорогой, — промурлыкала Марфа. — Благодаря последнему рейсу мальчик не только набрал нужную сумму для покупки земли и постройки собственного дома, он умудрился оказать серьезную услугу альбийцам. Настолько серьезную, что те готовы дать ему подданство с правами эсквайра. Это, конечно, не боярин новгородский, но ведь и не сын булочника с Никольской, согласись?

— И как это должно оправдать поездку Рика в зону боевых действий?

— То, что вся команда вернулась из рейса совершенно без потерь, без единой царапины на корпусе дирижабля и с огромным прибытком, ты оправданием не считаешь? — вопросом на вопрос ответила Марфа.

— Голое везение! — фыркнул ее муж.

— Расчет, великолепный дирижабль, умение и толика удачи, — поправила его супруга. — Кто мне все уши прожужжал, что истинному капитану должна сопутствовать удача? Не ты ли, дорогой?

— Но риск!

— Без риска не бывает побед, — отрезала Марфа. — Это тебе скажет любой воин. Как и любой купец подтвердит, что без риска не бывает прибытка. А Рик как раз и воин, и купец, которому хватает удачи и на то и на другое. Таким зятем гордиться надо!

— Я бы предпочел гордиться внуками и правнуками, — огрызнулся супруг. — А с такими авантюрами моя дочь и ее жених рискуют просто не успеть порадовать меня ими. Лучше бы она вышла замуж за сына булочника. По крайней мере, жила бы спокойной жизнью.

— Тогда я тебя порадую, — усмехнулась Марфа. — Ты еще более глух, чем я думала, раз не услышал вчера рассказа самого Рика о его дальнейших планах. Иначе бы знал, что наш зять намерен завязать с карьерой каботажника, осесть на землях Альбы и вплотную заняться артефакторикой. Кстати, Алена хвасталась, что их ждут на приеме в замке Баллиндаллох, для представления шотландским эрлам как друзей клана Брюс.

— Ну да, и будут эти эрлы смотреть на них как на выскочек, — буркнул Григорий, с трудом припоминая вчерашнюю беседу, из которой он действительно выпал, едва поняв, куда именно ходил Рик в свой крайний рейс.

— На потомка Бельских и дочь урожденной Шуйской, как на выскочек? Насмешил, — неожиданно резко отозвалась Марфа, одним гордым поворотом головы заставив Трефилова вспомнить о непростом происхождении супруги. — Наши роды правили в русских землях, когда все эти Брюсы, Стюарты и Маклауды без штанов овец по горам гоняли.

— Милая, успокойся, — вздохнул Григорий. — Они и сейчас без штанов ходят.

— И только это меня и расстраивает. Отпускать дочь в земли варваров… — поморщилась Марфа, но тут же взяла себя в руки и, вздохнув, наконец решилась рассказать мужу о том деле, которое она начала полтора года назад, когда поняла, что ее дочка не собирается бросать своего непоседливого жениха, и закончила лишь месяц назад. Коротко, конечно, и без подробностей, совершенно неинтересных ее далекому от интриг знати мужу. — Я списалась с тверской родней, милый… и привезла родовые грамоты на Аленку и Рика. Точнее, Кирилла Скуратова-Бельского. Старик Савелий Бельский подтвердил его право на имя, но в Твери видеть мальчишку не желает. Судьба — смешная штука, знаешь.

— Не понял, — честно признался Григорий, недоуменно глядя на жену. Известие о том, что его Марфа после стольких лет молчания вдруг связалась со своей тверской родней и умудрилась выдавить из желчного патриарха Шуйских родовую грамоту для своей дочери, выбило Трефилова из колеи. А уж новости о Рике, все-таки оказавшемся выходцем из рода Бельских… так и вовсе. Эх!

— Нас обеих, и меня и Людмилу, изгнали из рода «за порочащую связь с простолюдином», а на деле за то, что порушили планы наших семей, для прочности союза которых мы обе должны были войти в союзные дома на правах жен наследников. Не вошли, и союз княжеских фамилий так до сих пор и не подкреплен браком.

— Людмила — это мать Рика? — уточнил Григорий.

— Именно, — кивнула Марфа. — Людмила Скуратова-Бельская, дочь главы младшей ветви рода Бельских. Ирония судьбы. Наши дети закрепят союз семей, вышвырнувших их матерей за порог, словно ненужных котят.

— Так, может, потому они и согласились дать родовые грамоты? — нахмурился Трефилов.

— Может быть, — легкомысленно кивнула женщина, но, заметив реакцию мужа, покачала головой. — Не переживай, дорогой. Если бы у этих пауков были какие-то планы на наших детей, вокруг уже было бы не продохнуть от их конфидентов.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнул Григорий. — Нам еще только княжьих интриг здесь не хватало.

Глава 6

Планы и цели