Небо в алмазах (СИ)

— А то и долдонят, что отхватила, так отхватила! Невеста счастливая, перышки чистишь, а там гляди — и жена! Жена при муже, который фигу тебе покажет и твоему диплому в частности, — в своих рассуждениях Софка сама себе напомнила собственную мать, живущую по категориям — машина, квартира, дача. Голиковы не страдали возвышенными мечтаниями, и поэтому Софа готова безжалостно рушить воздушные замки своей лучшей подруги. — Где будет твой институт, скажи на милость? В кастрюле с щами? На Томку посмотри! На уме одни борщи вместо формул, все дома, быт обустраивает… И спрашивается, к какому чёрту ей это образование?

— Не выдохлась перечислять, подруга? — тоненькое колечко, подаренное Космосом больше года назад, привычно поблескивало на пальчике Лизы, давая ощутить, что прожитые метания, переживания и выбор, сделанный в пользу единой судьбы, был верен. В момент, когда Софка чеканит слова как механический аппарат, Лизе не боязно, но слишком много обличительных аргументов для одной пары уголовного права. Их вряд ли кто-то услышит, а преподавателю глубоко наплевать на дисциплину — не в детском же он саду, в конце концов. — У меня бы язык отсох…

— Представь себе, Лизка! Ты домашняя, в халатике и с бутыльком караулишь бабаек возле кроватки с беззубым кульком, и забываешь, чего мудрого такого в институте? Стоишь за плитой, уставившись в ящик, и заодно передергиваешь, когда твой муженек задерживается… Сама знаешь где, не мне тебе объяснять, в какой среде ты крутишься!

— Софа! Ничего не перепутала? Раз так, то ты недалеко от меня ушла… Возможно, что мой брат — не подарок с красной лентой, и тебе не на кого спустить всех собак, но… и я сама разберусь, куда упадёт мой диплом! Было бы желание…

— Признаешь, что упадёт? А Кос обеспечит твое безоблачное будущее. Далеко пойдет! И думать забудешь и про Маркса, и про Энгельса. Не из детской кухни ж тебе курсовик строчить?

Лиза легко качает головой, кривя розовые губы в насмешливой ужимке. Ей не больно от услышанного. Она давно и наверняка знает, куда ведут кривые дорожки близких ей людей, и что она никогда не пойдет против их воли. Софке легче. Хотя бы потому, что она не так давно знает Витю, Лизу и ей проще вырвать себя из их реальности. Проще… Но не без корня, и не без крови.

— Соф, может быть, ты никогда не поймешь меня, но — это моя жизнь, — Лиза делает акцент на слове «моя», и наконец-то снова окутывает подругу голубоватым взглядом, — моя, которую я выбрала. И если, по-твоему, моя функция сводится к «принеси, подай», то, наверное, ты не понимаешь, что я нашла в Космосе! Андестенд? Ты хочешь поговорить ещё? Я готова, но осторожнее на поворотах…

— До твоих идеалов мне как до китайской пасхи, — Софе слишком знакомы глаза, которыми Лиза смотрит на неё. Это взгляд Вити Пчёлкина, того же леденящего цвета, в морозы сковывающий холодом, — так или иначе, но всё решено. Правда?

— Пара к концу идёт, торопись, — циферблат «Зари» показывает двенадцать дня, и Лиза механически кидает в сумку толстую тетрадь. — Решено или не решено, разберёмся! Но перед тем, как упрекать меня за то, во что ты ввязалась, раскинь своим житейским умом, Софа, и заруби — не лезь на амбразуру, которую не потянешь…

— Совет на будущее? — трель звонка, перебиваемая гулом, воцарившимся в аудитории, не дает Софе собраться с мыслями. — Учту.

— Совет на будущее, Софка, ты пропустила мимо ушей, — Лиза припомнила первый курс, и более мирный разговор едва знакомых студенток, выбравших друг друга среди пестрой разноплановой толпы, — года два назад. А после драки кулаками не машут. И вообще, Соф, забудь сегодняшний разговор. Хорошо, что выкипело. И тебе не дует!

— Ты прекрасно знала моё мнение, — Голикова не собирается признаваться себе и подруге в том, что могла быть не права, — и только нос не вешай, я не со зла… Кто тебе об этом скажет, кроме меня?

— Забей! Меня Космос ждёт, наверное, уже подъехал, — Лиза покручивает на пальчике номерок, данный в гардеробе. Решив, что сегодня она не будет дожидаться подругу, бывшую её постоянной спутницей в институте, Павлова встаёт и решительно прощается. — Всё! Счастливо! Целую, люблю, пока!

— Давай…

Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что никакие разговоры на Лизу не подействуют. Софе не жаль произнесенных в запале слов, но что-то лишает её обыкновенной легкости.

Тревожное чувство улетучивается лишь только тогда, когда Софка ступает на порог жилища Пчёлкина, пропитанного запахом «Camel». Табачную верность Пчёла хранил свято, как не одной девушке, успевшей мелькнуть в его нескучной жизни.

Витя спит, потому что час дня слишком раннее время для подъема, когда его никуда сегодня не звали. Софка роняет сумку в кресло, не боясь, что разбудит парня, и, скинув плащ, оседает на пол, трогая Пчёлу за висящую над паркетом руку.