Небо. Звезды. Вселенная

«Почему бы не усомниться в вопросе воспитания Виктора?.. Ведь я ломаю установившиеся педагогические нормы, чрезмерно нагружаю сына». И далее: «К черту сомнения. Виктор пока словно глина влажная, надо, не теряя времени, обработать его на гончарном круге интенсивных научных занятий и трудностях жизни.

Я решил по окончании гимназии отправить Виктора в Петроград».

Тревожные события межнациональной вражды окутали Закавказье мрачной пеленой. Снова кипели страсти в кафе «Чашка чая». В разгар спора к столику, у которого сидели армянские писатели, адвокаты (среди них был и Амазасп Асатурович), музыканты, подошел Ованес Туманян.

Туманян слушал речи присутствующих — некоторые из них возлагали наивные надежды на участников Антанты, — потом вспыхнул:

— Ради собственных интересов империалисты готовы потопить мир в крови. Не они ли, разглагольствуя о самоопределении народов, о хартиях свободы, о гуманности и братстве, энергично участвовали в организации интервенции в Россию, разрабатывали планы расчленения русского государства? Нет, друзья! Этим обещаниям и декларациям я не верю. Нашим спасителем всегда был и остается русский народ. Да это и понятно. Мы срослись с ним душою. Наша культура братски связана с русской культурой. Нашу многовековую культуру питали Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Лев Толстой. И нашими избавителями могут стать только русские люди, великое русское государство. Некоторые из вас с иронией относятся к большевикам, к Советской России. Но это великое заблуждение! Та же самая Советская власть, которая избавила русский народ от царской тирании, избавит и нас. Думайте, как хотите! Но я уповаю именно на большевиков.

Присутствующие внимательно слушали вдохновенную речь поэта. В 1919 году в Тифлисе — столице меньшевистской Грузии она прозвучала очень смело.

Амазасп Амбарцумян записал позже в своем дневнике: «Шли первые сияющие дни и недели утверждения Советской власти в Грузии. Общественная и политическая атмосфера настолько сильно проявилась, что можно было смотреть в политическую даль и почувствовать явное расширение духовного горизонта. Будто великий Кавказский хребет раскрыл свои цветущие ущелья перед Советской Россией, чтобы она двинулась на юг, в сердце Закавказья…»

Народы Закавказья начинали жить по-новому.

НЕОДОЛИМОЕ ПРИЗВАНИЕ

Приближался 1922 год. Он памятен интересными событиями. Одним из них была встреча с Геворком Караджяном (подпольная партийная кличка Аркомед. Под Этим именем он упоминается в Полном собрании сочинений В. И. Ленина). Это был образованный марксист, который долгие годы провел в эмиграции, жил в Швейцарии, где и познакомился с В. И. Лениным и А. В. Луначарским.

Порывистый, искренний Караджян однажды сказал Амазаспу:

— Может быть, ты разрешишь мне поехать с Виктором в Москву, чтобы увидеться там с Владимиром Ильичем?

— Я тронут, Геворк, твоим отношением к моему сыну, — отвечал отец. — Однако, думается, твои хлопоты излишни.

Во время этой беседы в комнату вошла дочь Ованеса Туманяна Нвард.

— Амазасп Асатурович! Отец просит вас сегодня зайти к нему.

Амазасп застал поэта в кабинете лежащим на диване.

— Здравствуй, Амазасп, — оживился Туманян. — Хорошо, что ты пришел. Странно и удивительно создан человек! Иной раз в душе все клокочет, как в котле. И хочется весь этот душевный порыв передать людям, рассказать им что-то новое.

— Мне понятно твое неуклонное стремление делать людей богаче духом, красивее душой. Такими всегда были лучшие сыны народа, Ованес.

— Скажи, как поживает твой малыш? Уже два дня меня не покидают мысли о звездах. Не можешь ли прислать его ко мне? Я хочу побеседовать с ним о звездном небе.

Виктор, конечно, навестил больного поэта. Вскоре после этой встречи поэт создал вдохновенные поэтические строки о звездном мире — стихотворение «Сириус».

Небо. Звезды. Вечность. Когда кипучая пора зрелости остается за плечами, взгляд невольно останавливается на красках заката и мысль о бесконечной ночи приходит сама собой.

Популярность Виктора на научном поприще росла. По Тифлису шла молва:

— Вы слышали: тринадцатилетний ученик 3-й мужской гимназии читал лекцию о теории относительности Эйнштейна?

— Не сын ли он того Амбарцумяна, адвоката, поэта и философа, который был секретарем Совета земляческих союзов? — спрашивали любопытные.

— Именно он.

— Интересно!

Этот возглас восхищения слышался неоднократно не только в Тифлисе. Отец ездил с сыном в Ереван, Баку и другие города отнюдь не ради тщеславия. Он был уверен, что для развития способностей сына нужно, чтобы он выступал перед взрослой аудиторией с рефератами на математические темы, приобретал опыт общения со слушателями, совершенствовался в искусстве полемики.

Собравшихся послушать Виктора не удивляло, что на задней стене зала висела длинная черная доска. Обращали внимание на другое — зачем поставлена у доски длинная скамейка?

— Это для маленького лектора!

После лекции обычно задавали вопросы. Мальчик отвечал на них кратко, точно, содержательно. Ответы подтверждал сложными расчетами и тут же на доске писал формулы, уравнения.