Небрежный купидон

- Почему?

- Суды никогда не согласятся разрешить использовать тесты с полиграфом для доказательства вины подозреваемого.

- Хорошо, - сказал Мейсон. - А как насчет добровольного признания? Они разрешают опубликовать его?

- Ни в коем случае! - закричал Бергер. - После того, как подозреваемый сознался в содеянном, полиция не разрешит, чтобы его признание была опубликовано.

- Что ж, - сказал Мейсон, - посмотрим на другую сторону картины. Предположим, что подозреваемый упорно твердит о своей непричастности к преступлению. Неужели Суд может запретить ему открыто заявить широкой публике о своей невиновности?

- Конечно, нет.

- Именно таково положение вещей в данном деле, - сказал Мейсон. - Суд мог бы запретить публикацию сообщения о тестировании полиграфом, показывающим вину человека, после его ареста. В нашем случае человек не был арестован, но его довели до такого состояния злословие и прямые инсинуации, что он добровольно идет на научное обследование с помощью полиграфа. Мы слишком долго раздумываем о правомерности применения этих научных тестов для доказательства вины и совсем не думаем об использовании их для установления невиновности. Человек, репутация которого запятнана косвенными уликами, а то и прямыми обвинениями, имеет право добиваться того, чтобы его репутация была восстановлена.

- Вы не дослушали меня до конца, Мейсон, - взревел Бергер. - Я могу сказать, что в надлежащее время и в надлежащем месте _я_ намереваюсь просить Суд принять меры.

- Какой Суд?

- Который будет судить Сельму Ансон.

- Вы собираетесь ее судить? - спросил Мейсон.

- У нас имеются вещественные доказательства, которые в настоящее время мы оцениваем, - сообщил Бергер. - И мне кажется вполне вероятным, что миссис Ансон будут судить, невзирая на шумиху, которой вы рассчитывали запутать дело.

- И вы намерены сделать это заявление в печати?

- Я уже обрисовал прессе позицию прокуратуры в манере, приличествующей представителям закона.

- Другими словами, вы пытаетесь противодействовать моей публикации, сказал Мейсон.

- Ничего подобного. Меня попросили изложить позицию прокуратуры, и я это сделал.

- Когда мы окажемся в суде, - сказал Мейсон, - я непременно взгляну на ваше достойное заявление и проверю, нет ли в нем чего-то такого, что предназначено для целенаправленного, отнюдь не объективного воздействия на общественное мнение.

- Вам будет не до этого! - заметил Бергер. - Представляю, как вы будете выглядеть, когда потерпите поражение после такой публикации в газете.

- Человек всегда считается невиновным до тех пор, - сказал Мейсон, пока его вина не будет доказана, мистер Бергер.

- Благодарю вас, что вы предоставили мне возможность оживить в памяти основное юридическое правило, - с сарказмом ответил Бергер.

- Не стоит благодарности, - весело сказал Мейсон. - Обращайтесь ко мне всякий раз, когда захотите вспомнить то, что исчезло у вас из памяти.

Бергер резко повесил трубку.

Мейсон улыбнулся Делле Стрит.

- Окружной прокурор сказал, что сделал заявление в печати.

- Оно уже опубликовано?

- Появятся в вечернем выпуске, - сказал Мейсон.

Снова раздался телефонный звонок.

- Да, Герти? - сказала Делла Стрит и повернулась к Мейсону: - Джордж Финдли находится в приемной. Он выглядит разъяренным и требует немедленной встречи с тобой.

- Требует? - переспросил Мейсон.

- Так говорит Герти. Требует.

- Пригласи его, - сказал Мейсон, - раз уж он требует. Послушаем, что он скажет.

Делла Стрит с минуту колебалась, затеи нехотя подошла к двери в приемную и открыла ее.

- Входите, мистер Финдли, - сказала она.

Джордж Финдли, рослый и широкоплечий мужчина двадцати восьми лет, словно ураган ворвался в кабинет.

- Какого черта вы пытаетесь делать? - спросил он у Мейсона.

Мейсон внимательно посмотрел на посетителя.

- В данный момент я пытаюсь выяснить, чего вы хотите, - сказал он. Я не принимаю посетителей без предварительной договоренности, а для вас сделал исключение только потому, что вы выглядите весьма расстроенным. Так что же вам угодно?

- Вы вмешиваетесь в семейные дела! - обвинил Финдли.

- Присаживайтесь, - предложил Мейсон. - И объясните мне, почему я не должен вмешиваться в семейные дела? Адвокатам очень часто приходится это делать.

- Тут совсем другая ситуация, - заявил Финдли. - Эта женщина настоящая интриганка. Она уже отправила на тот свет своего мужа, а как только ей удастся заполучить дядю Ди, она отравит и его. Дядя Ди не протянет и двух лет.

- Вы готовы это доказать? - спросил Мейсон.

- Совершенно верно, я готов это доказать.

- Тогда вам не следует попусту тратить время на разговоры со мной, заметил Мейсон. - Отправляйтесь к окружному прокурору.

- Именно по этой причине, - сказал Финдли, - я и хотел поговорить с вами.

- Вот как? - усмехнулся Мейсон. - Ну, раз вы уже здесь, выкладывайте, что у вас на уме.