Небуляры

Посередине деревенского двора, рядом с «сиденьем вождей», горел костер, а рядом сопел в загородке крупный кавин с высокой, выгнутой горбом, спиной. Спина кавина слегка подрагивала, как будто там уже созрел и был готов вылететь на свет ребенок-алао. Вот он, аловский день рождения!

На «сиденье вождей» сидела молодая алаи в блестящей сетке из переливающихся тонких нитей, закрыв голову лиловыми крыльями, как плащом. «Иди ко мне, иди к маме, выходи на свет, маленький Элио!» – звала ее биоволна. Дан присмотрелся. Но ведь это Вими, молодая вдова Элиала! Как хорошо, что хвостатый братишка и его невеста не стали соблюдать старых обычаев и дожидаться свадьбы, чтобы завести этого малыша!

– А может, нам лучше уйти и спрятаться в лесу? – сказал вслух Арсен. – Тот, кто гнался за нами, устроит здесь побоище!

– В лесу они нас тоже найдет. – проговорил Дан. – Гиал с ребятами наверняка уже дал знать в город, помощь придет, этого гада поймают!

Дан еще раз посмотрел вверх в поисках великана-полицейского, но того не было видно. А праздник продолжался. В коже кавина появилась трещина, она расширилась, выросла и превратилась в отверстие.

– Что там шевелится в спине этого кавина? – вслух удивилась Кави.

– Там ребенок, алао, он скоро вылетит наружу. Это называется День Крыльев. – вполголоса объяснял Арсен. Дан не сводил глаз в черной дыры входа, проверяя лучевик на поясе. Куда все-таки делся Гиал?

«Раскрылись крылья, вспыхнул свет,

Дар жизни новой,

Принять судьбу на много лет

Они готовы,» – пропел серый от старости ал в четырех сетках на удивление верным и красивым мысленным голосом. Но это же дед Наваил! Как он постарел за эти дни, как одряхлел, совсем серый стал! Наваил услышал мысль Дана и повернулся к нему, распахнув крылья.

«Обычаю время, герою честь! Здравствуй, Уно Ал Дан. Ты был с моим внуком в последнем бою, ты видел его смерть. – вошла в сознание Дана четкая биоволна. Несмотря ни на что, мысленный голос у старика был хорош. – Скажи, кто исполнил долг перед его памятью, кто отдал лесу его врага?»

Отдал лесу? А это о чем? А, так это он о мести! Ну, если старику будет от этого легче…

« Тот, кто виновен в гибели Элиала, отдан пространству, я сделал все, как надо,». – передал мысль Дан. Арсен включил программу-переводчик на микрокомпе и внимательно слушал перевод вместе с Кави.

« Это хорошо, Уно Ал Дан. – облегченно взмахнул крыльями старик. – Ты остановил того, кто размахивал крыльями, сбивая других. Свобода размахивать крыльями распространяется только до конца соседского хвоста, помни это!» – снова услышал Дан мысль старика. Да, останавливать кое-кого надо, в особенности того, кто сейчас идет за ними по лесу. Где же Гиал и его ребята?

«Будь небо милостиво к ним,

Неси их, ветер,

Храни их, лес, теплом своим,

Дай солнце, света,»

– снова запели старики. Спина кавина вздрагивала беспрерывно, по ней одна за другой бежали волны напряжения, а отверстие стало величиной с кулак Дана, и в нем показалась темная, заостренная к концу головка. Вслед за головкой появились сложенные крылья, тонкий хвостик, и новорожденный алао взлетел в небо.

«Это дитя будет храбрым воином! – торжественно объявил дед Наваил. – Таким, каким был его отец!

Встань в полный рост,

Посмотри на небо и лети.

Прямо до звезд

Доведут тебя твои пути…»

– без перехода начал он величальную-авалеило.

– А может, будет воительница, если вырастет она, а не он! – проговорила Кави. – Но ведь не обязательно, чтобы быть героем, надо воевать, верно?

Арсен не успел ответить – из черного прохода в стене вынырнула человеческая фигура в каутильском «Ханумане», разрывая широкими плечами экзоскелета края прохода. Клочья кожуры и потеки сока виднелись на темной пленке шлема, включенный двигатель жужжал, ботинки тяжело топали по земле. Вот он, подонок, все-таки дошел! Широкий луч сверкнул перед глазами.

«Ложись!» Дан покатился по земле, нажимая на спуск лучевика. Вот тебе, получай! Черная полоса перечеркнула грудь экзоскелета, но «Хануман» не остановился. Кави застыла от ужаса возле аморфита.

– Стой! – заорал этнограф, бросаясь под ноги бойцу в «Ханумане». Тяжелый ботинок ударил его в бок, он схватился за бьющую ногу обеими руками, и «Хануман» потащил этнографа по земле.

– Дан, стреляй! Он убьет Арсена!

Стрелять Дану не пришлось. Над деревенской стеной мелькнули черные крылья, и три огромных ала в полицейских форменных сетках рванулись сверху на пришельца. Белые широкие лучи один за другим ударили по шлему и плечу «Ханумана», пленка лопнула и закрутилась, как сухая кожура аморфита, открывая черноволосую голову и сожженную руку нападавшего. Лучевик, выпавший из перчатки, ударил лучом в землю, и боец упал лицом вниз рядом с оглушенным ударами Арсеном. Все-таки успели! Алы, хлопая крыльями, окружили неизвестного, отгородив от жителей деревни, цепкие пальцы крыльев подхватили лучевик и обыскали карманы экзоскелета. Кто же это? Какой-то наемник? Алы перевернули убитого на спину.

– Как же так? Почему Сати хотела нас убить? – потрясенно проговорила Кави. – Она же меня учила…