Нечаянный подарок богов

Таких снов мне раньше не снилось — слишком реальный, слишком подробный, слишком последовательный, буквальный… Кошмары, которые преследовали раньше, по сравнению с этим были просто бормотанием уставшего от потрясений сознания.

— Очухалась, наконец, — отвлек от раздумий недовольный и немного встревоженный голос Кугара.

Командир сидел по другую сторону костра и с явным неудовольствием косился то на меня, то на содержимое плошки, которую держал в руках.

Остальные тоже были тут. Сидели вокруг костра и щурились на огонь, как сытые коты.

— Прости. Я должен был это сделать, — глядя на меня со спокойной серьезностью, сказал Юзилан.

Почему-то я поверила ему сразу — если говорит, что должен был, то так оно и есть — и не смогла возмутиться. Пожалуй, в той ситуации у парня действительно не было другого выхода. Еще чуть-чуть и дело кончилось бы дракой… или, скорее, избиением младенцев. Вряд ли Кугар стал бы срывать зло на отрядниках, когда у него были под рукой две доступные мишени. Но и простить его тоже не могла: он напал подло, со спины.

— Много мы проехали? — спросила я, чтобы сменить тему.

Кажется, Юзилан меня понял. Он тяжело вздохнул и уставился на сложенные на коленях руки.

— Двадцать сано, — сказал он после долгого молчания, когда я подумала, что он вовсе не ответит.

— Это много или мало? — уточнила на всякий случай.

Однако ответил мне Иламир.

— Если б не некоторые, — ехидно ухмыляясь, сказал он. — Мы бы сано семьдесят или восемьдесят сделали. А так — считай, с места не сдвинулись.

Если он хотел меня задеть, то сильно просчитался. Не в моем характере вестись на такие провокации, поэтому я просто пожала плечами и отвернулась. И оказалась нос к носу с Кастом. Вот уж кого хотелось видеть меньше всего!

— Оно того стоило? — спокойно спросил он. — Второй лошади не появилось.

«Чтоб тебе провалиться» — от души пожелала про себя мужчине, одновременно любуясь его ресничками. Длинные, пушистые, чуть загнутые кверху… мне безумно хотелось провести по ним пальцем, чтобы убедиться, что их мягкость не кажущаяся, а реальная.

Прошло несколько минут, прежде чем я опомнилась.

«Все. Тупик. Приплыли», — подумала я, поспешно отворачиваясь к костру.

Будущее казалось совершенно безрадостным. Хоть вешайся.

— Держи, — услышала я и ощутила чувствительный тычок в бок. Скосила глаза и увидела Родогара, протягивающего мне плошку с дымящимся варевом. Лицо у великана было суровое — явно осуждает за недавний концерт — но не злое. Есть не хотелось, но отказываться не стала, чтобы не обидеть единственного человека, который хорошо ко мне относился.

— Спасибо, — буркнула под нос и взяла плошку.

Родогар кивнул.

Не знаю, то ли мое присутствие на них повлияло, то ли они всегда так, но ночевка была на редкость унылой. Не перекинувшись друг с другом и парой слов, отрядники улеглись спать. Все, кроме Родогара — ему выпало дежурить первым.

Примерно через сутки, как раз к ночи, мы въехали в Унтайн. Хватило одного беглого взгляда вокруг, чтобы понять, что первоначальный план переночевать с удобствами и утром переправиться через реку, придется пересмотреть.

Опасения Каста частично подтвердились: мост, к счастью устоял, но вода поднялась вровень с деревянным настилом, и с каждым часом положение становилось все хуже. Бушующие волны ежесекундно захлестывали на настил, делая старые доски скользкими и ненадежными. В любой момент мост, амбициозное творение рук человеческих, мог рухнуть под напором разгулявшейся стихии.

Но главная беда заключалась в том, что этот мост был главной переправой через реку… Достаточно широкий, чтобы прошли самые большие и тяжело нагруженные повозки, расположенный очень удобно, на перекрестке двух оживленных трактов, он привлекал сеерингских, ребиллийских и салийских торговцев… В обычные дни по нему переправлялось до сотни крупных обозов, а мелких торговцев и вовсе бессчетное количество, а теперь мост был закрыт.

Не надо обладать богатым воображением, что творилось в городе.

Люди, не знающие о том, что происходит, все прибывали и прибывали, а разместить их было негде. Постоялые дворы, таверны, лавочки и частные дома с особо предприимчивыми хозяевами были забиты постояльцами, но мест на всех желающих все равно не хватало. Дошло до того, что за ночлег в конюшне драли как за хорошую комнату, а на подступах к городу шагу некуда было ступить от костров и палаток.

Кугар объяснил, что ближайший мост, не считая разрушенного, находится в неделе пути на север. Причем мост, не чета этому — маленький, не слишком надежный и не имеющий рядом большого города, в котором усталый путник может как следует расслабиться. Несмотря на все это некоторые из застрявших здесь торговцев решили выдвигаться к нему, однако таких было слишком мало. Большинство осталось в городе и окрестностях в надежде, что вода вскоре сойдет, и они смогут спокойно продолжить путь. Находились еще и такие, кто, понимая, что мост долго не продержится, пытались перебраться на тот берег здесь, но заканчивались такие попытки почти всегда плохо. Удавалось единицам.