Нечаянный тамплиер

— Мы объезжаем все окрестные заведения вокруг Акры. Ищем лазутчиков Бейбарса, нехристей и мародеров. Говорят, что тут их прикармливают.

Выражение лица хозяина трактира сразу изменилось. Он побледнел и сказал:

— На моем постоялом дворе никогда не бывало никого из них! Каждый, кто останавливается здесь — это честный подданный Иерусалимского королевства, либо христианский паломник!

— Ты врешь, трактирщик. Война совсем недавно прокатилась вдоль дорог. Войска Бейбарса разорили даже эти ближние окрестности Акры. И тебе еще очень повезло, что твой постоялый двор уцелел. Что же до посетителей, то, понятное дело, с виду они все кажутся честными подданными и паломниками. Да только под их личинами и прячутся враги, дурья башка! — воскликнул госпитальер.

В зале заскрипели лавки. Посетители поворачивались на звук странного разговора. И многие смотрели на госпитальеров с ненавистью. Братья-рыцари в черных плащах непроизвольно нащупывали рукояти мечей. Но, их командир сделал вид, что не замечает реакции публики и продолжал гнуть свое:

— Учитывая то, что я сказал, советую всем собравшимся проявить уважение к нашим поискам и выдать тех, кого я назвал. В военное время тем из вас, кто укрывает врагов, предназначена суровая кара. А я вижу в твоем заведении, трактирщик, откровенных нехристей.

— Послушайте, братья госпиталя, вам не кажется, что вы занимаетесь не своим делом, пугая людей, которые и так уже устали от войны? — неожиданно произнес монах Иннокентий.

— Ты, старик, должно быть, выжил из ума, раз пытаешься поучать братьев иерусалимского госпиталя святого Иоанна Крестителя!

Тишина сделалась звенящей. Подавальщицы давно спрятались на кухне. А хозяин заведения стоял, как вкопанный. Даже почти не дышал. Но, монах проявил твердость, сказав решительно:

— Ты зря оскорбляешь меня. Ибо воздастся тебе за грехи твои, брат госпиталя. Я тут представляю Святой Престол. И прекрасно знаю, что у госпитальеров нет никаких прав обходить подобные заведения с угрозами. Это не ваша забота, кто тут кушает. Лучше уйдите и дайте людям спокойно поесть.

Григорий встал со своего места и поддержал Иннокентия:

— Я брат-рыцарь ордена Храма и подтверждаю слова брата-францисканца. Нету тут никаких врагов. Все просто есть хотят.

— А я христианский паломник. И тоже подтверждаю, — сказал Бертран де Луарк, встав во весь свой немалый рост и придерживаясь правой рукой за рукоять меча, наполовину вытащенного из ножен.

— Вот уж не знал, что нынче паломники в Святую землю и монахи-францисканцы сделались такими дерзкими. Что до тамплиеров, то тут, как раз, все понятно. Ладно. Сейчас мы уйдем. Но, еще вернемся к тебе, трактирщик, — сказал командир госпитальеров с угрозой в голосе.

И все же он дал своим людям команду разворачиваться и идти к выходу. Как только госпитальеры удалились к коновязи, народ тут же зашумел, обсуждая происшествие. В сторону их компании поглядывали с уважением. Из кухни выпорхнули девушки-подавальщицы. Григорий услышал, как Сара спросила хозяина:

— Что, месье Гильом, опять деньги вымогали?

Трактирщик кивнул и сказал:

— Обещали позже зайти, а то тут у нас монах-францисканец и тамплиер обедают. Их постеснялись, похоже.

Тут Родимцев смекнул, что братья госпитальеры занимаются обыкновенным рэкетом, придумывая благовидные предлоги для «стрижки» заведений общепита. Конечно, этот постоялый двор выглядел достаточно солидно. И в эту смутную военную пору, наверняка, считался недешевым заведением. Потому корыстный интерес местных братанов от госпиталя вполне просматривался. Родимцеву сразу вспомнились бандитские девяностые. Тут тоже, похоже, общественные взаимоотношения были устроены больше по понятиям, чем по законам. Да и законы еще даже не сформировались, а существовали «кутюмы», которые представляли собой, скорее, те самые традиции, обычаи и понятия. Имелся, конечно, и официальный свод «ассизов», но местные их чаще игнорировали, чем жили по ним.

Пока оба рыцаря, монах, девочка и сарацин трапезничали, их лошади и ослик тоже передохнули и подкрепились. Вскоре всей компанией они поехали дальше. От перекрестка за трактиром они повернули не в сторону Акры, а свернули к югу, в сторону горы Кармель. Сразу за перекрестком дорога проходила через небольшое селение. В нем даже имелся какой-то небольшой рынок, но фермеров там собралось не слишком много. Но, похоже, в округе еще сохранились какие-то фермы, которые не только могли прокормить себя сами, но и имели излишки сельскохозяйственной продукции, которые могли позволить выставить на продажу.