Нечестивые клятвы

Я нашел ее ухо и прикусил мочку, заставив Шарлотту дернуться напротив меня. Ее дыхание вырывалось короткими вздохами, и с каждым разом она все сильнее прижималась ко мне своей грудью. Чертова униформа на два размера больше не позволяла ощутить больше, чем общие очертания мягких холмиков. Мне нужно было больше.

Я поцеловал и прикусил кончик ее уха, наслаждаясь ее дрожью. У нее вырвался вздох, когда я провел языком по нежной раковине и отметил ее чувствительность в этом месте.

— Это часть сделки? — прошептала Шарлотта. Ее слова пронеслись в моем затуманенном похотью мозгу, впиваясь ледяными когтями. — Это часть того, что ты хочешь от меня?

Я отстранился, моя рука накрыла её рот, прежде чем я смог остановить себя. Я не хотел, чтобы она говорила и проклинала меня еще больше.

Что, черт возьми, я делал?

Поддался искушению в общественном туалете, куда любой мог зайти? Я был взвешенным, точным и хладнокровным. Я не был тем, кто теряет контроль. Никогда.

— А что если так? — тихо поинтересовался. Другая моя рука опустилась к блестящему кулону у нее на горле. — Ты кажешься очень хорошей девочкой, мисс Берк. Дашь ли ты мне всё, что я хочу от тебя?

Я удерживал ее так, рукой зажав ей рот, а телом прижимая к кафельной стене. Я был опасно близок к тому, чтобы снова потерять контроль над собой. Я должен был убираться отсюда. Я никогда не чувствовал себя так, и это беспокоило.

Она выдержала мой взгляд и покладисто кивнула в ответ на мой вопрос. Она больше не злилась. Ее глаза не метали огонь.

Ей это нравится, — внезапно понял я. Ей нравится, когда с ней грубо обращаются и приказывают. Она хочет, чтобы я всё контролировал.

Вот так я снова потерял всякий самоконтроль. Мой стояк заныл от нового знания о маленькой медсестре. Я хотел увидеть, как далеко смогу ее подтолкнуть.

Я убрал руку от ее рта, наслаждаясь его мягким прикосновением к моей коже, и поднес кончики пальцев к ее губам. Она неохотно разомкнула их, румянец запылал красными кругами на ее щеках. Я позволил своим пальцам проникнуть в горячую пещерку ее рта. Я мог вместить все четыре пальца, а они были какими угодно, только не маленькими. Она сможет взять меня глубоко, когда придет время.

Я схватил ее за подбородок большим пальцем, оставляя другие четыре у нее во рту, удерживая ее так, открытую и такую уязвимую. Она смотрела на меня, не дрогнув. Смелая и чертовски сексуальная. Это было все, что я мог сделать, чтобы не нагнуть ее над раковиной здесь и сейчас и не трахать снова и снова. До тех пор, пока она едва ли сможет ходить, чтобы сперма стекала по её ногам при каждом сделанном шаге.

Тогда ни у кого не возникло бы вопроса, чья она. Никто не осмелился бы встретиться с ней взглядом, не говоря уже о том, чтобы схватить за запястье.

Из уголков ее широко раскрытых губ потекла слюна. Я наклонился и слизнул ее, из моей груди вырвался глубокий стон. У Шарлотты перехватило дыхание. Она была шокирована этим поступком, но я знал, что если прямо сейчас залезу к ней в трусики, они будут в полном беспорядке.

Шарлотта Берк, ответственная за жизни двух людей, взвалившая на себя заботы всего мира, была измотана, подавлена и одинока. Больше нет.

Язык прошелся по кончикам моих пальцев, лаская. Ее тело приветствовало мое порочное доминирование.

О, милая малышка Чарли, я собираюсь научить тебя терять контроль. Я научу тебя грешить так, как может грешить только хорошая девочка, тронутая тьмой; так, что ангелы зарыдают.

— Восхитительно. Как сладка на вкус твоя покорность, мисс Берк. Я с нетерпением жду продолжения. И если тебе интересно, когда это произойдет, как, где… не беспокойся. Это не то, что ты сможешь контролировать, как бы ни старалась. Ты дала мне слово, и ты его сдержишь. Ты поняла?

Она что-то тихо пробормотала, ее рот был слишком широко открыт, чтобы разобрать произносимые слова. Осторожно я убрал руку. Я хотел услышать, как она собственным голосом произносит слова сладкой капитуляции.

Когда я отпустил Шарлотту, она резко захлопнула рот, её нижняя губа припухла. Она выглядела потрясенной случившимся, глаза обвиняюще сверкали на меня.

— Ты собираешься притвориться, что тебя это не завело? Вперед, я докажу, что ты ошибаешься. — я положил ладонь ей на живот, указывая вниз. — Как насчет этого, bambina. Назови меня лжецом, а я опущу руку тебе в трусики и проверю. Если ты не будешь мокрой, то я никогда в жизни больше не прикоснусь к тебе. Более того, я отменю наше соглашение… Вы обе будете свободны, и ты, и Люси. Ты больше никогда меня не увидишь.

Шарлотта быстро моргнула. Она пыталась обдумать мое предложение и повернуть его в свою пользу.

— То есть ты хочешь сказать, что веришь, что я не пойду к копам?

— Даже близко нет.

— Тогда зачем вообще предлагать?