Нечестивые клятвы

— Что ты видишь, Шарлотта? — повторил я.

Я провел рукой вниз, направляясь к ее груди. Корсет имел полуоткрытую чашку с верхом из тонкого, как паутина, кружева. Сквозь него виднелись соски. Я сомкнул пальцы вокруг одного и слегка ущипнул.

Ее губы приоткрылись, чертовски отзывчивые.

— Ответь мне, — приказал я ей.

— Я и ты, — выпалила она. — Я вижу себя и тебя.

— Хм, правда? — Я вижу только ее. Ничто не может отвлечь меня от нее. — Но кто ты?

— Я твоя жена, — пробормотала Шарлотта, едва заметно выгнув спину, чтобы приблизить соски к моим пальцам.

Блядь, да. Мне нравилось, как это звучит.

— Верно. Моя жена. Вся моя.

Я провел рукой по ее животу.

— Ты также очень красивая женщина. Верная, умная и храбрая…

Я замолчал, когда добрался до края корсета. Там было несколько дюймов плоти, а затем ее трусики. Они были из того же кружева, что и корсет, и совершенно прозрачные. Я мог видеть ее волоски сквозь белый узор.

Я просунул руку ей между ног, и она дернулась. Она едва сдерживалась, я чувствовал напряжение в ее мышцах. Я цыкнул ей в ухо, когда она попыталась свести бедра и лишить меня доступа. Ее глаза, обычно карие, потемнели и наполнились желанием. Шарлотта даже не представляла, на что способна. Совсем. Я собирался показать ей.

Я скользнул пальцами по киске, проникая в неё через кружево. Ее соки покрыли меня, несмотря на барьер из ткани.

— Сказать тебе, кто ты еще, mia moglie²¹?

Ее взгляд был прикован к моей руке, ласкающей ее между ног, а бедра выгибались навстречу мне в едва уловимых движениях, которые, как я подозревал, она даже не осознавала. Я уткнулся подбородком ей в плечо и заговорил с ее отражением.

— Ты — совершенство, Чарли. Совершенство. Ты освещаешь комнату.

Ее дыхание сбилось, и она задрожала.

— Ты очаровываешь меня. — я поцеловал ее в шею.

Она таяла от моих прикосновений, ее сопротивление ослабло.

Я развернул ее в своих объятиях и поцеловал. Ее губы тут же разошлись, и мой язык скользнул внутрь. Я целовал ее долгими, томными движениями, давая представление о том, что скоро сделаю с ее киской. Затем приподнял ее за талию и потянул к себе на кровать. Кровь стучала в моих венах, требуя, чтобы я, наконец, взял эту женщину, наполнил ее, отметил как свою, сохранил ее навсегда. Я устал отказывать себе. И не мог сдерживаться больше ни секунды.

Я искал завязки на проклятом корсете, а она извивалась в моих руках, как оголенный провод, ни на секунду не отрывая своих губ. Шарлотта потянулась ко мне, ее ногти впились в мою кожу и притянули меня ближе.

— Вот так, bambina, покажи всем, кому я принадлежу. — прорычал я ей на ухо.

Она задрожала и поцеловала меня сильнее, вжимаясь своими сиськами в мою грудь так, что я подумал, что сойду с ума, если не попробую их на вкус. Она задвигала бедрами напротив меня, её горячая киска жаждала большего трения, и я знал, что если не сниму с нее нижнее белье в ближайшие десять секунд, то разорву его в клочья.

— Это белье или пояс целомудрия? — пробормотал я, пока мои руки продолжали нащупывать только кружево и сетку.

Шарлотта фыркнула от внезапного, неожиданного смеха, а затем замерла. Это было громко и неуклюже. Это было по-настоящему. Я обнаружил, что улыбаюсь, и это было чертовски приятно.

Я откинул ее волосы с разгоряченного лба и потянулся за одним из ножей, которые прятал возле кровати.

— Прости, если оно тебе нравится. Я куплю тебе новое.

Отодвинувшись назад, я сделал единственное, что пришло мне в голову, и осторожно приставил лезвие к кружеву чашки.

— Не двигайся, маленькая медсестра.

Она затаила дыхание, когда я разрезал кружево с обеих сторон, а затем проделал тоже самое с ее трусиками. Отбросив нож, я втянул твердый сосок в рот и застонал. Блядь, это было совершенство. Вырезанные чашечки корсета приподнимали ее грудь, а разрезы оставляли как раз достаточно места, чтобы соски могли выскочить наружу. Я не спеша облизывал и посасывал набухшие бутоны, одновременно погружая в нее три пальца. Сегодня она должна была принять мой член, но была такой тугой, что это могло причинить боль. Ее нужно было растянуть.

Я трахал ее пальцами, потирая клитор, пока она не кончила. Ее мышцы то напрягались, то расслаблялись сильнее, чем когда-либо, по мере того как на нее накатывали волны удовольствия. Воспользовавшись случаем, я раздвинул ее ноги и переместился между ними.

Ее руки сжали мои плечи, и она задрожала в моих объятиях, когда я провел членом по ее мокрому входу.

— Я только что кончила, — пробормотала Шарлотта в изумлении.

Она была очаровательна. Она так привыкла к тому, что оргазм — редкое явление, что даже не подозревала, что одного раза и близко недостаточно для правильного траха.

— И ты будешь кончать снова и снова, пока мое имя не будет единственным, что ты сможешь произнести. — я вдавил член внутрь, и ее скользкие мышцы красиво разошлись для меня. — Я собираюсь трахать тебя до тех пор, пока ты не станешь так же зависима от моего члена, как я от вкуса твоей киски.