Нечисть, нежить, нелюдь

Причин не верить травнице не имелось, но вот беда — я была уверена, что Лиска в деревне. Значит, она скрывается. Интересно, зачем? Почти так же интересно, как и у кого?

Я немного помялась, не зная, что еще спросить.

— Это все, что ты хотела узнать? — подняв брови, поинтересовался Рион и попенял, словно маленькой: — Айка, Айка…

Это должно было разозлить меня, но не разозлило. Зато снова потянуло в лес, такой темный и такой тихий. Там под еловыми лапами всегда прохладно, и, если затаиться, охотник может пройти в шаге от тебя и ничего не заметить.

Чувство опасности накатило внезапно, только что ничего не было, а через миг…

«Бежать! — стучала в голове мысль. — Немедленно!»

— Айка, — осторожно позвал Рион.

— Надо идти, — сглотнув, проговорила я, удивляясь, как непривычно низко звучит мой голос, будто после простуды. Майана испуганно перевела взгляд с меня на Риона. — Надо, — еще уверенней повторила я и бросилась вон из избы.

— Айка, что ты… — Чаровник выскочил следом.

Вместо ответа я дернула головой и пошла, почти побежала по лесной тропе… Нет, не по ней, я побежала к лесу.

— Эол, что же это! — запричитала за спиной травница.

— Айка, — в третий раз крикнул ученик мага, нагнал и схватил меня за руку, заставив отвернуться от спасительной тени леса.

Рион не понимал. Никто не понимал, даже я.

Не знаю, чем бы все закончилось, вряд ли чем-то хорошим. Парень перехватил мои руки и не давал вырваться. Он что-то говорил, даже кричал, травница бестолково скакала рядом. Я вырывалась и, кажется, шипела…

Они не понимали. Что-то назревало вокруг, что-то большое и недоброе раздувалось, как пузырь в мыльной воде. Оно заставляло меня скулить и торопиться. Оно заставляло меня бояться. И еще немного удивляться тому, что остальные этого не ощущают, ведь сам воздух пах предчувствием.

А потом оно лопнуло, разлетелось грязными брызгами, которых никто не видел. Разлетелось яростным, захлебывающимся криком. Так выл пес, попавший под тяжелую телегу кузнеца, выл, пока были силы, а из брюха вываливались дымящиеся внутренности. Кузнец свернул ему шею, чтобы не слышать этой смертной тоски и боли в крике животного.

А здесь, в Волотках, завыл человек.

Я остановилась. Рион вздрогнул, Майана стала озираться. Крик замолк. И больше не повторялся. Странная будоражащая тревога схлынула, как вода по весне, оставив после себя непонятное чувство узнавания. Словно все это уже было, жизнь сделала круг и вернулась к началу, повторяя события — деревня, тревога, крик… Сейчас я побегу и найду кого-нибудь мертвым.

Но первым бросился вперед Рион, за ним травница, а за ней я, все еще оглядывающаяся, все еще принюхивающаяся к воздуху, все еще ожидающая… чего?

Тело лежало возле ограды, за которой начинался яблоневый сад, деревья мягко шевелили листочками, отяжелевшие от плодов ветки опирались на забор, роняя к ногам мертвеца спелые плоды.

— Что это? — очумело спросил Рион, останавливаясь. — Кто это?

Вместо ответа Майана упала на колени возле неподвижной женщины. Несчастная совершенно точно была мертва, мне это стало ясно и без осмотра, но травница упорно пыталась услышать биение сердца или дыхание.

Тело лежало на боку, голова откинута, глаза закрыты, как у спящей, вывернутая рука прижата туловищем к земле. Крови не было. Совсем как тогда…

Девушка бормотала молитву Эолу, одновременно ища на поясе необходимую склянку или кулек со снадобьем. Жаль, лекарства от смерти еще не придумали.

— Она мертва, — сказала я.

Травница вздрогнула, замотала головой, снова зашептала что-то, вытирая слезы.

— Ты ее знала? — тихо спросил Рион.

— Игнара. — Голос Майаны опустился до едва различимого шепота. — Седмицу назад сломала руку, на чердак лазила, оступилась. Я ее лечила… Да примет ее Эол.

— Или Рэг, — добавил кто-то. Девушка вздрогнула, торопливо сотворила отвращающий знак.

Я обернулась. На дороге стояли Вит с Михеем, у стрелка в руках — заряженный арбалет. Но вот странность — направлено оружие было отнюдь не в сторону. Оно смотрело аккурат на чернокнижника. Стрелок дрожащими руками перехватил арбалет и выглядел при этом напуганным.

— Что здесь произошло? — Вириец спрашивал так, словно имел на это право.

— Мы не знаем, — развел руками Рион, — мы были у травницы, а потом… — Он посмотрел на меня, но все же продолжил: — Айка сошла с ума, стала рычать, шипеть, то ли убежать хотела, то ли покусать кого-то. Я как раз схватил ее, когда закричала женщина. — Чаровник опустил голову, разглядывая мертвое лицо. — И все.

— С господином вирийским чаровником было почти то же самое, — буркнул Михей, качнул оружием, встретился взглядом с Витом и, сглотнув, добавил: — Тока он не кусался и в лес не бежал, но очень уж на зверюгу, что за черень[16] показывали в лийском балагане, походил: рычал, аки волк, и слюна капала…

— Как же все не вовремя, — запустил пятерню в волосы Рион. — И что теперь делать? Может…

— Не может. Надо уходить, иначе нас в ее смерти обвинят. — Я огляделась, но на дороге пока никого не было. Тишина, ни одна собака не залаяла. Даже странно.

— С чего бы это? — не понял чаровник.