Нечисть, нежить, нелюдь

– А-ка, – позвал вириец, оттаскивая меня от каменной плиты. С соседней неловко поднималась Лиска, живая, пусть и несколько потрепанная, – А-ка…

Вит снова глотал звуки.

– Третий удар, – торжественно прокричала рыжая. – Жертва принесена.

«Да, – хотела ответить ей, – и принесла ее я».

Но непослушные слова застряли в горле.

Небо заворчало. Где-то там готовился войти в наш мир дасу.

Глава 6

Артефакты и вера

– А-ка! – повторил Вит, выдохнул и уже голосом, более похожим на человеческий, добавил: – Ради Рэга, сейчас не время для обмороков.

Вириец встряхнул меня. Ожидаемого результата это не принесло. Грудь жгло, смотреть на заливающую одежду кровь было по-прежнему страшно, поэтому я продолжала таращиться на труп Залома и кривить губы. А Пелагея продолжала скулить.

– Нужно остановить ритуал, иначе мы все покойники!

– Вы и так – покойники, – гортанно засмеялась Лиска, пусть в этом смехе и слышалась боль.

– Вот именно, – ответила я. – Мы дасу не противники.

– Тебе напомнить, кто уже остановил один ритуал? – Вит почти кричал мне в ухо, и кошка невольно отодвигалась от его колючей злости. Или это была я?

Вириец снова встряхнул меня.

– Бежать уже поздно! Айка!

Последнее он почти простонал, и я очнулась.

– Надо найти отражающую поверхность и закрыть проход, – прошептала я, отступая от тела. – Только здесь этих отражающих поверхностей…

И в этот момент Лиска решилась, она бросилась вперед, даже не успев вытереть окровавленные губы. Она бросилась… но отнюдь не к ограде. Девушка кинулась к каменному знаку, к мертвому Залому-Казуму, и вцепилась в рубашку мужчины. Я даже подумала, что она сейчас заревет, как самая настоящая плакальщица. Но вместо этого девушка…

– А вот это предоставь мне. – Вит шагнул к могиле, вернее – к Лиске, словно возле мертвеца у них была назначена встреча.

…Девушка сплюнула, изо рта на траву упал зуб, дождь быстро смыл текущую кровь. Взгляд снова метнулся к телу Залома, но я заставила себя отвернуться. Не сейчас. Не здесь. А может, и вообще никогда, если дасу все же пройдет сквозь открытую дверь. Вит прав, сейчас не время. Он всегда прав, даже когда поднимает руку и ласково касается лица девушки, а глаза загораются алым. Если он сейчас будет ее облизывать, я закричу. И вряд ли потом смогу сказать что-то осмысленное.

Но закричала Лиска. От боли. Когда тонкие красные линии потянулись от кудесника и впились девушке в лицо, забрались под кожу. Стоп. Я на самом деле это вижу или ливень играет со мной злые шутки? Небо разочарованно заворчало.

– Где вы откроете проход? – спросил Вит, и нити чуть шевельнулись. – Где и чем? Что будет ключом?

Рыжая вздрогнула, замотала головой, словно кукла-марионетка, подвешенная на алых нитях, которые были настолько тонки, что вот-вот грозили порваться.

Она отступила на шаг, всего на шаг. Раздался едва слышный треск. В ее руке осталась покачивающаяся тесемка. Наши девки на таких обереги от сглаза таскали. Казум-Залом тоже таскал. Только не оберег, а черную капельку амулета, на которую я вытаращила глаза. Маскировочный амулет! Еще один!

Я опустила взгляд на мертвого мужчину. Черты мельника исчезали, как исчезает к полудню утренняя роса. Лицо Залома было иным. Абсолютно незнакомым. Ничем не примечательный мужчина. Мокрые русые волосы казались почти черными, распахнутые глаза заливал дождь пополам с кровью.

Лишь кровь не изменилась.

– Где вы откроете проход? – снова спросил чернокнижник и пошевелил пальцами. Ему не было дела до амулетов.

Лиска захлебнулась криком. Амулет выскользнул из ее руки и упал в грязь.

Сколько таких черных капелек «ходит» по Тарии? Одна у меня, одна у Лиски, одна у Залома. Я не спрашиваю, зачем они, потому что ответ очевиден. Именно так приносили жертвы. Какой селянин откажется прогуляться со старшим до околицы? Залом был «своим».

Откуда они их взяли? Как один из артефактов попал к Дамиру? И куда пропал сам действительный маг?

– Ну, – поторопил Вит, давая рыжей краткую передышку от боли.

– Там! – выдохнула она. – Там, у колодца Гнуса-плетельщика.

– Ключ?

– Не-э… – простонала Лиска.

– Ключ! – потребовал чернокнижник.

– Не знаю!

Магические ниточки вздрогнули и стали жесткими, словно их окунули в крахмал и высушили…

– Не знаю! – завыла девушка. – В прошлый раз, когда псише попало к девчонке, мэтр сказал, что это не моего ума дело, – выкрикнула она и стала повторять: – Не знаю! Не знаю! Не знаю!

Нити оборвались с сухим хрустом, как ветки собранного в засушливое лето хвороста. Голова рыжей безвольно повисла, ноги разъехались. Вит разжал руку, и девушка упала в кладбищенскую грязь.

И тут в Волотках завыли собаки.

– Канал открыт, – повернулся ко мне Вит. – И дасу уже вступил в него. Времени почти не осталось. – Он схватил упавшую Лиску за волосы, приподнял и приказал – Показывай, где там живет ваш Гнус и что он плетет. У меня не то настроение, чтобы ходить по гостям и спрашивать дорогу. – рявкнул чернокнижник, заставляя рыжую встать. – Бегом!