Нечитаемые. Навязанное противостояние

— Хочу тебя огорчить, я не умею читать твои мысли, Никола. Я заметил, и, надеюсь, ты тоже, что официантка излучает своеобразное тепло. Она умеет ценить жизнь. Она счастлива от осознания того, что она жива. И делится этим счастьем с окружающими. Мы не сможем понять её. Никогда не сможем.

— Что же в ней особенного, Лео? — выказывать неуважение молчанием Никола посчитал излишним.

— Всё просто — наша общая знакомая умрет через два года от рака. Она не знает этого, но чувствует, что ей нельзя терять драгоценные минуты. Когда ей объявят о столь неутешительном диагнозе, она не станет тратить время на слёзы, а с головой окунется в океан своих мечтаний. За этот год с лишним она успеет увидеть и познать столько, сколько не успела за предыдущие двадцать пять лет. Перед лицом смерти она совершит поистине геройский поступок. Хотя все окружающие будут называть её безумной. Люди предпочитают мучиться, вливая в себя литры химии, и жаловаться на несправедливость высших сил, превращаясь в живой разлагающийся труп.

— Старый хитрец, ты прочитал её, но где официантка возьмет деньги на свои развлечения? Или у неё имеются обеспеченные родственники, готовые подарить всё свое состояние умирающему человеку?

— Это не главное. — Леонардо достал из внутреннего кармана пиджака обычный карандаш и начал рисовать на белоснежной салфетке, не прекращая своих размышлений. — Счастье — это особый склад ума. У нас же совсем другой склад ума. Мы можем получать удовольствие, чувствовать торжество, радоваться. Но мы абсолютно несчастливы. А она абсолютно счастлива. Поэтому девушка и привлекла тебя. Выражаясь твоим языком, частицы с разным зарядом притягиваются.

— Интересная теория. В ней есть что-то. Однако почему же я раньше не встречал «абсолютно счастливых» людей?

— Понимаешь ли, я считаю, что это как-то связано с ростом численности населения и увеличением скорости жизни. Людям тесно быть счастливыми. Людям некогда быть счастливыми. Но это моё мнение.

Леонардо резко замолчал, увлёкшись своим рисунком. Над столом повисла гнетущая тишина. Никола вновь достал сигарету и не без удовольствия закурил. Он решил, раз выдалась минута затишья, можно было бы и обдумать свои дальнейшие действия. Этот выезд был очень важен для него. Встретить здесь Леонардо он совсем не ожидал, но отказать в общении старику он не мог.

— Мальчик мой, а для каких целей ты приехал в этот город, если это конечно не секрет, — старик обронил свою фразу, не отрываясь от рисования.

— Не секрет, мне необходимо проконтролировать развитие новой технологии. Странная вещь случилась со мной недавно, мой друг. Занимаясь анализом перспектив развития промышленности в данном регионе, я наткнулся на необычайное событие — я не видел результата. Линии как бы обрывались, я не знаю, как тебе объяснить… — Никола замялся.

— Я понимаю тебя, рассказывай дальше, — Леонардо спрятал карандаш и перевернул салфетку, укрыв свое творчество от глаз собеседника.

— Так вот, руководствуясь проведенным анализом, я сделал вывод, что никаких значимых открытий в научной сфере не должно произойти. Однако каждый раз я натыкался на обрыв линий, причем во всех доступных мне вариациях развития событий. Я упирался в стену. Отстранившись от этого региона, я постарался проанализировать общую ситуацию на континенте. И знаешь, что я увидел? Я увидел научное открытие, способное повлиять на все сферы жизнедеятельности. Причем далеко не во всех вариантах развития это влияние будет положительным. И ноги его росли из этого региона.

— Не хочешь ли ты сказать, мальчик мой, что это предполагаемое научное открытие будет принадлежать человеку, которого мы привыкли называть «закрытым»? — Беседа заинтересовала Леонардо.

— Боюсь, что это так, — Никола вновь закурил и, глубоко затянувшись, продолжил. — Как я понимаю, без вмешательства Совета не обойтись. Поэтому мне необходимо собрать как можно больше предварительной информации. Для внеочередного созыва Совета мне необходимы веские причины, не хочу выставить себя паникером.

— Твоё решение я полностью одобряю. Что ж, значит в скором времени увидимся на совете, — Леонардо поднялся из-за стола. — А мне, пожалуй, пора. Засиделся я с тобой. Я надеюсь, ты заплатишь за кофе?

— Да, мой друг, я помню, что ты всегда забываешь деньги, — переглянувшись, они оба рассмеялись.

Никола смотрел в след удаляющемуся силуэту Леонардо. Он, как обычно, не попрощался. Это была, пожалуй, единственная странность, которая не задевала Николу. Многое другое в поведении старика просто выводило его из себя. Его раздражало, когда Леонардо, обращаясь к нему, говорил «мой мальчик»; раздражала его неторопливость и медлительность; его занудный поучительный тон в общении… Однако он все равно испытывал к старику теплые чувства. Леонардо был единственный, кто поддерживал его после вступления в Совет.

— Вам что-нибудь еще? — голос официантки вырвал Николу из размышлений.

— Нет, спасибо. Будьте любезны счет.