Неделя в декабре

— Спасибо, Лиз. Барри? Ваше мнение?

— Честно говоря, я думаю, что Алану следует в большей мере раскрываться перед нами, — сообщил Барри. — Показать несколько большую заинтересованность в происходящем. По-настоящему хотеть победы.

Финн спустился в кухню за новой банкой пива, а когда вернулся к «Бунгало», все герои передачи уже собрались в гостиной для участия в «сеансе караоке». Это была одна из наиболее популярных составляющих всего шоу, так называемый «Вечер полоумных мотивчиков», ради которого Лизу вертолетом доставляли в то засекреченное место, где находилось «Собачье бунгало». Ручная камера показала, как она, согнувшись под вращающимися лопастями, бежит в сопровождении охранника к парадной двери этого дома. Вторая камера снимала оператора первой — расплывчато, выдавая день за ночь.

— …Будет присуждаться нашим музыкальным экспертом, — говорил Барри, затягивая вступительное слово, чтобы Лиза успела добраться до дома, — солисткой «Девушек сзади», записавшей с этой группой шесть вошедших в первую десятку хитов и три платиновых альбома — да, это она, Лиииизааааа!

Лиза, расторопно перебирая обтянутыми коротенькой юбкой ножками на высоких каблуках, проскочила две ступеньки крыльца и скрылась в «Собачьем бунгало». Она громко и дружелюбно поздоровалась с собравшимися в гостиной игроками и проверила микрофон, спев в него несколько тактов из «Между нами», самого известного хита «Девушек сзади».

Техника пребывала в рабочем порядке, старик Престон подошел к Лизе, чтобы получить от нее простую инструкцию по обращению с караоке.

— Значит, вы берете вот это в руку, дорогуша, — сказала она, вручая ему микрофон, — а потом смотрите вниз, на этот экранчик, и поете слова, которые на нем видите. Нет, не держите его там, перед брюками, как… Нет-нет, Престон, какой вы нехороший… Держите его у рта… Ну что я такого сказала? Не показывайте это, Барри. Ладно, что будете петь, дорогуша?

Престон, уроженец Лондона, носивший серый кардиган и очки в тяжелой оправе, был для «Безумия» экспериментом. Как правило, возраст персонажей программы не превышал тридцати пяти лет, что позволяло ожидать от них, когда они попадали в «Бунгало», проявлений чего-то вроде «чувственного влечения». Зазвучало громкое вступление к «Ты лишилась любви», песне группы «Праведные братья», Престон уставился на стоявший у его ног экран.

— А где Мэнди? — спросил он. — Я же говорил, хочу, чтобы ее тоже показывали. Почему за ней не послали машину?

Переход в студию, к Барри Ливайну, говорящему:

— Может, поставим ему песенку «Мэнди», раз уж он так ее хочет?

А миг спустя в «Бунгало» началась потасовка — здоровяк Даррен пытался заставить Престона петь в микрофон, Престон отбивался от него, размахивая руками, а Лиза в преувеличенном испуге пряталась за диваном, время от времени высовываясь из-за него, чтобы помахать ладошкой камере.

— Как она естественна, эта девочка, — говорил в студии Барри, — какой большой талант!

День четвертый

Среда, 19 декабря

I

Поднявшись на борт парома Дувр — Кале, Хасан аль-Рашид с удивлением обнаружил, что оказался едва ли не единственным его пассажиром. Он-то ожидал увидеть толпу мучимых жаждой кафиров, которые спешат попасть в оптовые винные магазины с их скидками, дабы успеть пополнить запасы спиртного до своего «религиозного» праздника. Пройдя по крытому трапу и ткнувшись в первую подвернувшуюся дверь, он оказался в просторной распивочной, называвшейся, по всему судя, Le Pub. Хасан обошел обе пассажирские палубы — податься было некуда, присесть он мог только в одном из питейных заведений. Он устроился как можно дальше от стойки бара и стал смотреть в окно. Там на расплывчатом горизонте низкое небо цвета пушечного металла смыкалось с оловянного отлива морем; мир окутывала серость.