Недетские истории

В свой срок из яиц вылупились птенцы ― всего двое: мальчик и девочка. Это было видно сразу ― по оперению, по повадкам. Дети прозвали их Каркушей и Каркарычем. Птенцы негромко галдели и постоянно требовали от сороки еды. Их раскрытые клювы торчали из гнезда вечным напоминанием о материнском долге. «Все как у людей», ― думала женщина, приходя с работы и принимаясь за приготовление ужина. Ее сын и дочь нетерпеливо стучали по столу вилками, рассказывали новости из школьной жизни и тоже постоянно посматривали за окно, на птичью семейку. Смотрели через стекло, не открывая раму, поскольку в семье был еще один, непраздный, наблюдатель ― кот Шустрик. Кот был немолодой и давно нешустрый, но, глядя на птиц, в нем некстати просыпался охотничий инстинкт. Однажды он даже выбрался из тогда еще открытого окна на ветку березы и, прижав уши и подвывая от страха, пополз в сторону гнезда. Хорошо, что вовремя заметили, а то либо птенцам, либо коту пришлось бы плохо…

Каркарыч был явно побойчей своей сестрицы, он первым стал вылезать на край гнезда и расправлять крылья. Каркуша долго не решалась на подвиги, но вот однажды, явно подбиваемая братцем, она выбралась из гнезда и попробовала взмахнуть крыльями, не удержала равновесия и стала падать вниз. Дети закричали, стали звать маму, все вместе побежали вниз.

Крохотная тушка Каркуши лежала на газоне рядом с дорожкой, ведущей к подъезду. Женщина хотела подобрать птенца, но тут с громким криком на нее спикировала разъяренная сорока. «Хичкок какой-то», ― растерянно пробормотала женщина и почла за лучшее отойти от газона. В течение следующего часа и она, и дети, и соседи, и парочка кошек пытались подойти к птенцу, но безуспешно: сорока мобилизовала, кажется, всех птиц, живших на деревьях их двора, и галдящая стая пикировала на любой объект вблизи несчастной Каркуши. Между тем упавшая птичка была жива и нуждалась в помощи: она неуклюже пыталась встать на спичечные ножки и расправить маленькие крылья, но дальше дело не шло.

Наконец, сказав: «Да что же это такое!» ― какой-то мужчина решительно двинулся к птенцу, прикрывшись от птиц портфелем. Он подхватил Каркушу, бегом отбежал от дома, к гаражам, и высоко подбросил птичку.

Та заработала крыльями, слегка зависла в воздухе, после чего плавно спикировала в заросли кустов. Туда же с громкими криками слетелись все остальные птицы.

В гнезде сиротливо копошился забытый Каркарыч. Мамаша явно была занята спасательными работами и забыла про него. Дети пытались подбросить в гнездо крошки и мелкие кусочки колбасы, но не были уверены, что птенец сможет выжить совсем один…

Лучшую сцену этой семейной жизни они увидели благодаря Шустрику: он вертелся на подоконнике, урчал и бил лапами в стекло. Дети подбежали к окну и увидели, что на ветке возле гнезда стоит сорока и явно ждет, когда ее сын тоже окажется на ветке возле нее. Каркарыч неуверенно вылез из гнезда и запрыгал к мамаше, но та отскочила от него подальше. Птенец снова приблизился, и тогда сорока взмахнула крыльями и взлетела. Каркарыч что-то крикнул отчаянно, но тоже взмахнул крыльями и полетел...

Женщина стояла, прижавшись лицом к стеклу, и думала, что надо уже перестать контролировать каждый шаг ее подросших детей. Надо перестать постоянно бояться за них, надо дать им больше свободы…

Иллюстрации

 11 июля 2003 г. Тоня покидает дом ребенка

Она совсем не улыбалась весь первый год нашего совместного проживания. («Улыбка»)

Тося сощурила глаза, завертела круглой головой и... улыбнулась. У нее оказалась восхитительная улыбка, я таких в жизни не встречала! («Улыбка»)

Тоня, по всей видимости, будет девицей рослой и крупной ― в меня.

На втором месте после конфет в Тосиной системе ценностей стоит поход в гости.

― Ах, какая я красивая, какая хорошая!

― С чего это ты взяла?

― Не знаю, мамочка, но мне сердце так подсказывает...

(«От двух до пяти»)

В пять лет мы поступили на подготовительное отделение в Гнесинку. Учителя дружно сказали, что у Тоси прекрасные способности, но нет никакой усидчивости, трудно привлечь ее внимание на уроках. («От двух до пяти»)