Недобрые Самаритяне

И только после Второй мировой войны, когда США стали безоговорочным лидером и либерализовали свою торговлю, страны вроде Франции стали выглядеть протекционистскими. Но даже и тогда разница не была так уж велика. В 1962 году средний тариф на промышленную продукцию в США всё еще составлял 13%. Нидерланды и Западная Германия, с их ставками в 7% были значительно менее протекционистскими странами, чем США. В Бельгии, Японии, Италии, Австрии и Финляндии ставки были только слегка выше и варьировались от 14% до 20%. Франция со ставкой в 30% в 1959 году являлась исключением.[90]

Уже к началу 1970-х годов США больше не могли считать себя лидером свободной торговли. К этому времени другие богатые страны нагнали их экономически и оказались в положении, когда они стали в состоянии снизить свои тарифы на промышленную продукцию. В 1973 году американский средний тариф составлял 12%, что сопоставимо с 13% в Финляндии, 11% в Австрии и 10% в Японии. Средний тариф в странах ЕЭС (Европейского Экономического Сообщества) был значительно ниже американского и составлял всего 8%.[91]

Так что два ярых поборника свободной торговли, Британия и США, не только не являлись экономиками свободной торговли, но и были самыми протекционистскими экономиками среди богатых стран, до того, конечно, как они, не стали, по очереди, доминирующей мировой промышленной державой.[92]

Конечно, тарифы – это только один из инструментов, к которым страна может прибегнуть, чтобы поддержать свои зарождающиеся отрасли. В конце концов, изначальные рекомендации Гамильтона содержали одиннадцать видов мер поддержки зарождающихся отраслей, в которые входили патенты, стандарты качества продукции и государственные капиталовложения в инфраструктуру. Британия и США могли наиболее агрессивно пользоваться тарифами, но другие страны часто более интенсивно прибегали к другим средствам политического вмешательства, к примеру к [созданию

] госпредприятий, субсидированию или помощи в маркетинге экспорта.

На заре своей индустриализации, когда было мало предпринимателей из частного сектора, которые решились бы на рискованные, крупномасштабные проекты, почти все правительства нынешних богатых стран (за исключением Британии и США) создавали госпредприятия [SOE state-owned enterprises - принадлежащие государству предприятия]. В других случаях они выдавали так много субсидий и оказывали так много другого содействия (к примеру, переманивали квалифицированных работников из-за рубежа) некоторым предприятиям частного сектора, что по существу те, последние, являлись государственно-частными совместными предприятиями. В XVIII веке Пруссия, лидер немецкой индустриализации, развивала такие свои отрасли, как чёрная металлургия, текстильное производство, в точности такими методами. В Японии выплавка стали, судостроение и железные дороги начинались как госпредприятия с целевым субсидированием (подробнее об этом в Главе 5). В конце XIX века шведское правительство взяло на себя руководство развитием железных дорог. По состоянию на 1913 год ему принадлежала одна треть железных дорог в пересчёте на протяжённость путей и 60% в пересчёте на грузооборот – и всё это в то время, когда лидеры по развитию железнодорожного транспорта, а именно Британия и США, полагались почти полностью на частный сектор. Государственно-частное сотрудничество в Швеции распространилось и на развитие секторов телеграфной связи, телефонной связи и гидроэнергетики. Ещё шведское правительство субсидировало самые ранние этапы НИОКР.