Недостойная

– Еще кое-что, Арен. Сними с меня печать – запрет на вход в Геенну.

Наверное, впервые в жизни Арманиус наблюдал за тем, как у его величества до такой степени округляются глаза.

– Ты сошел с ума?..

Из императорского дворца Берт вышел на онемевших от напряжения ногах. Разговор с Ареном отнял много сил, особенно вторая его часть. Конечно, загадка гибели сестры тоже волновала Берта, но все же за десять прошедших лет он успел смириться с ее смертью, а с потерей памяти Эн – нет.

Поначалу император про Геенну даже слушать ничего не хотел и чуть не выставил Берта прочь из кабинета. Но затем задумался. А значит, первый шаг к успеху был сделан. Второй и окончательный шаг помог сделать Дайд, одобривший идею Арманиуса как глава Дознавательского комитета. И вот после этого Арен, поколебавшись еще немного, все-таки снял с Берта печать – запрет на вход в Геенну и позволил ему покинуть дворец.

Теперь нужно было возвращаться к Эн, но Арманиус пока не мог – его потряхивало от пережитого напряжения. Оказывается, он волновался, чрезмерно волновался, опасаясь, что Арен убьет своим отказом и эту надежду. Но все получилось.

До обеда еще было время, и Берт немного погулял по парку возле дворца, а потом прошелся и вдоль набережной. Вдыхал морозный воздух и улыбался чудесному ощущению искрящейся изнутри силы и полностью восстановленного контура. Это пьянило еще больше, чем обычно, – оттого, что Берт знал: в последний раз.

Он прощался. Но не было ни жалости, ни сожалений, ни желания остановиться на полпути. Он должен вернуть память Эн. Должен. Любой ценой. Потому что она этого достойна.

Вернувшийся домой Берт выглядел довольным, а еще – целым и невредимым, и Эн немного успокоилась. Но затем вновь встревожилась, когда Арманиус заявил, что сегодня они не будут учиться, а будут только отдыхать и развлекаться.

– Но почему?..

– Потому что у всех сейчас каникулы, и у тебя они тоже должны быть.

Каникулы, значит… Эн была уверена: дело вовсе не в каникулах. Берт что-то задумал, поэтому и хочет немного отвлечься, расслабиться. И эта мысль ей совсем не нравилась.

– Пойдем на Дворцовую площадь, посмотрим, как ее украсили в честь Дня Альганны.

– День Альганны?..

– Он завтра. Ничего особенного, просто чествование императора и величия империи, – улыбнулся Берт. – Всегда в предпоследний день зимних каникул проходит. С утра на Дворцовой площади – торжественная церемония подтверждения власти, а потом – народные гуляния. Пирогов напекут целое море! Если на Праздник перемены года лакомятся пряниками, то в День Альганны – пирогами. Может, уже начали продавать… Хочу пирог с грибами. Будешь?

Эн занервничала еще больше – слишком уж оживленным, будто нарочито, казался Берт.

– Буду. А что значит – церемония подтверждения власти?

– Ерунда. Выходит Арен, выносят Венец под магическим колпаком, снимают колпак, и Венец должен перелететь императору на голову. Так подтверждаются его сила и власть. Абсолютно бессмысленное занятие – после коронации Венец не может сменить носителя до смерти или отречения правителя, – но народ радуется. Так что собирайся, пойдем прогуляемся.

Эн кивнула, не зная, что ей делать – просить не выходить из дома и попытаться разговорить Берта здесь? Или пойти на площадь, а там уж посмотреть по обстоятельствам?

Так толком ничего и не решив, она все-таки отправилась в свою комнату – одеваться, втайне надеясь, что ошибается и это странное настроение Берта ей только кажется.

На площади уже убрали новогодние украшения, повесив другие, приуроченные ко Дню Альганны, более строгие и официальные – флаги с гербами и символикой правящей династии, ленточки белого и золотого цвета. В торговых палатках появились сувениры для гостей столицы – маленькие брошки, серьги и кольца с лилиями, цветком – покровителем правящего рода.

Одну такую брошку Берт купил для Эн и прикрепил к ее пальто. Она радовалась и улыбалась, но не так активно и непосредственно, как в прошлый раз, перед Праздником перемены года. Повзрослела. А может быть, чувствовала его настроение – Берта слегка потряхивало при мысли о том, что предстоит ему ближе к ночи, и он старался заглушить свои ощущения активными действиями. Рассказывал Эн про День Альганны, и про Венец, и про свадьбу Арена восемь лет назад. Именно на Дворцовой площади стоял Центральный храм Защитника, в котором молодой император – Арен тогда только что короновался, – сочетался браком с очень юной Викторией Азалиус, представительницей одной из древнейших аристократических фамилий в Альганне, тем самым спасая ее отца от разорения.

– Романтично, – пробормотала Эн негромко, но лицо ее при этом совсем не было романтичным – мысли явно витали где-то очень далеко от свадьбы Арена. И поглядывала на Берта она периодически настороженно, с опаской, словно ждала, будто он что-то выкинет прямо сейчас.