Недостойная

Удивительно, но Берт ничего не чувствовал. Чувства как будто застыли, заморозились, и все, что он сейчас мог ощущать, – это сердцебиение.

– Что на самом деле тогда случилось?

– Мы поссорились. Мы ссорились много и начали давно, сразу после того, как я попросил руки твоей сестры. Ты не помнишь, Берт, ты тогда был на севере. Агата не хотела выходить за меня замуж, но Айсиль и Артуро уговорили ее. Она меня не любила.

Только на последней фразе: «Она меня не любила», – голос императора чуть дрогнул. Но совсем немного.

– А ты?

– Я любил. И надеялся, что со временем все изменится, она передумает, растает. Помнишь, как я ухаживал за ней?

Берт кивнул – да, он помнил. Арен постоянно находился у них дома, носил Агате цветы и заваливал ее подарками. Сестра… была ли она равнодушной? Вот этого Берт не помнил. Кажется, она была холодна, но он принимал эту холодность за обычную женскую хитрость.

– Агате нравился Аарон.

– Но он ведь…

– Да, он уже был тогда женат. Но разве это имеет значение, Берт? Ей нравился мой брат, и она частенько навязывала ему свое общество. Навязывала – потому что Аарон, в отличие от меня, любит свою жену. – Арен чуть усмехнулся. – И он был не в восторге, да. А я – тем более. По этому поводу мы чаще всего и ссорились. И накануне – тоже. А утром, во время обычной прогулки в парке, наткнулись на портальную ловушку. Активатор был у меня, его подарила мне сама Агата, и я всегда носил его с собой – амулет-цепочка, чтобы не видеть сны. – Заметив удивленный взгляд Арманиуса, император пояснил: – Я не высыпаюсь, когда мне что-то снится, поэтому Агата и подарила мне такой амулет. Это была ее собственная разработка. Видимо, она вплела туда и формулу портальной ловушки, когда делала.

– Арен…

– Я не закончил. Ловушка сработала, но не так, как рассчитывала Агата. Она должна была уничтожить меня, но я сам – нейтрализатор, точнее, я как стена, наткнувшись на которую, магия перекинулась на ближайшего ко мне человека – на Агату.

Берт вздохнул и на секунду прикрыл глаза.

А Арен продолжал говорить:

– Клянусь, я пытался ее спасти. Но у меня было каких-то пять секунд. Пять демонских секунд, во время которых она сгорела заживо.

Теперь сердце разморозилось и начало обливаться кровью.

А император все продолжал:

– Велмар и другие артефакторы сказали, что это была ее дипломная работа – порталы и портальные ловушки. И артефакты, которые использовались для построения именно этой ловушки, сделала Агата. Если бы ловушка сработала как надо, все сгорело бы целиком и полностью, и никто не смог бы определить мастера, но ее замкнуло и…

– Арен, – вновь перебил императора Берт, – скажи мне… Серьезно скажи. Ты веришь, что она могла? Ты веришь в это?

– Я не верил раньше, – ответил Арен, глядя прямо в глаза Арманиусу. – Но потом, после всех доказательств… Кто еще, Берт? Покушений на меня больше не было. И Агата в то время меня уже, наверное, ненавидела. Говорила, что я навязываю ей свои чувства.

– Арен, возможно, у вас были разногласия, но убивать?..

– Я тоже не верил раньше, – повторил Арен устало и как-то безнадежно. – И знаешь… лучше не верь. Так легче. Я поэтому и засекретил дело, что знать правду слишком больно.

Берт молчал и думал, хотя думать было неуютно.

Могла ли Агата совершить попытку убить Арена? Нет, ни за что. И дело было не в вере Берта в невиновность сестры, нет. Кое в чем другом.

– Арен, Агата была ученицей Велмара. Свою дипломную работу она писала у него.

– Да, я помню. Что ты хочешь сказать?

– Велмар наверняка знал про твою родовую особенность. Знал же?

– Знал, – кивнул император. – Но Агате не говорил. По крайней мере, так он уверяет.

– Моя сестра интересовалась кровной магией, она ее изучала. Вашу – в том числе. Арен, она не могла не знать, что тебя не возьмет портальная ловушка. Послушай, ты же сам помнишь – Агата была очень хорошим, очень талантливым артефактором. Даже если она не знала точно – она должна была предположить, изучить вопрос, поставить эксперимент, в конце концов! Тем более в момент покушения она находилась рядом и фактически подвергала себя риску. Агата никогда не была беспечна в вопросах артефакторики. А случившееся, получается, произошло из-за ее беспечности.

– Я думал об этом, но… – Арен устало вздохнул и покачал головой. – Все мысли упираются в тупик. Нет ни одного доказательства невиновности Агаты, кроме вот этого: «Она не могла». А доказательств вины у комитета набралось достаточно.

– А Дайд? Что говорит Гектор?

Император улыбнулся впервые за разговор.

– А ты умеешь подбирать аргументы, Берт. Что ж, когда я познакомил Гектора с содержанием дела, он сказал, что это очень, ну просто очень грамотная подстава.

Сердце сжалось, а потом застучало вновь. Значит, хотя бы Дайд не верит в виновность его сестры. А это немало!

– Не спеши радоваться, доказательств у Гектора нет. И за давностью лет вряд ли они появятся. Так что забудь это все, выброси из головы и живи дальше.

«Как я», – говорил взгляд Арена.

Но Берт хорошо понимал – забыть он не сможет. Впрочем, как и император. По крайней мере по-настоящему забыть.

Так, как все забыла Эн.