Недостойная

Пусть только останется жива. Пусть живет! А с удачей мы потом разберемся.

Колючий снег ударил в лицо, когда Арманиус вышел из магмобиля и поспешил к парадному входу в Императорский госпиталь. В воздухе пахло больницей. Берт хорошо помнил этот запах и ненавидел его. Арманиус не представлял, как Валлиус и Эн могут работать в этом запахе каждый день. Он душил, он сжимал грудь железным обручем, он застилал глаза и заставлял сжимать кулаки от бешенства и бессилия.

Пусть только останется жива. Пусть…

Длинная стойка – бюро пропусков, справочная, регистрация больных на плановую госпитализацию. Слава защитнику, одна из девушек, выдающих пропуска, была свободна.

– Доброе утро. Мне необходимо пройти к Эн Рин.

– Имя?

– Бертран Арманиус.

Она коснулась рукой небольшого белого бумажного прямоугольника, и на нем появилось названное имя.

– Направо, вверх по лестнице пешком или на лифте. Четвертый этаж, отделение реанимации. Палата четыреста шестнадцать, – слегка металлическим голосом отчеканила сотрудница. – Когда будете уходить, опустите пропуск в урну для использованных пропусков. Она находится возле выхода.

– А если забуду? – Берт не удержался от вопроса. Давненько он не был в госпитале как посетитель, это явно какое-то нововведение.

– Просто не сможете выйти.

С ума сойти, чего Валлиус – или кто-то из его подопечных – придумал. Раньше эти дурацкие пропуска все вечно уносили с собой.

Лестница на четвертый этаж показалась Берту какой-то бесконечной. И когда наконец перед ним появились широкие двери и надпись «Реанимация», Арманиус от неожиданности едва успел остановиться.

Толкнул двери, вошел в широкий белоснежный коридор, поморщился от почти невыносимого запаха лекарств… и сразу увидел Валлиуса. Он стоял возле одной из палат и разговаривал с черноволосым высоким мужчиной в зеленой форме врача реанимационного отделения.

Берт подошел ближе, прислушиваясь к разговору.

– Состояние прежнее, и пока я не понимаю, что с ней, – басил врач в зеленом. – Обменные процессы в норме, сердце мы запустили, мозг тоже работает, но в сознание она приходить категорически не хочет.

– Если в течение часа не придет, вводите внутривенно катализатор сознания, – уверенно ответил Валлиус. – Под моим контролем.

Врач кивнул и вошел в палату. Берт покосился на окно, возле которого стоял Брайон, – там, на больничной койке, под ярким светящимся куполом, обмотанная проводами и с иглой в вене лежала Эн.

Выглядела она совершенно безмятежно, будто бы спала.

– Здравствуй, Берт. – Голос у Валлиуса был хриплым и уставшим. – Ну и денек сегодня.

– Что произошло в парке общежития? Как именно Эн хотели убить?

– Понятия не имею. – Главный врач развел руками. – Дознаватели разбираются. Мне только доложили, что было покушение и что оно не удалось. Сказали: «Портальная ловушка». Ты в курсе, что это за демонова… ерунда?

Арманиус похолодел.

– Да, Йон. Именно так десять лет назад хотели убить Арена, а убили Агату.

Валлиус поморщился и хлопнул себя по лбу.

– Точно, а я еще думал, где же слышал этот бред. Но почему не сработало?

Берт покачал головой.

– Не знаю. – Он посмотрел на неподвижную Эн. – И мне это не нравится.

– Не понял?

– Тогда Агата защитила Арена. А что сейчас? Что защитило Эн? Возможно, цель была не в том, чтобы убить, а в чем-то другом.

– Так, – Валлиус неожиданно схватил Берта за руку и, развернув к себе, вгляделся в лицо, – я что-то совсем забыл, дружище. Процедуры-то твои прерывать нельзя, ты в курсе?

– Конечно. – Арманиус усмехнулся.

– Задержка два часа… плохо. План лечения у тебя есть? Эн отчитывалась мне письменно только по стационарным больным, а с тобой я что-то упустил это. Совсем мозги проржавели, на покой пора.

– Все нормально, план есть. – Берт похлопал по своей сумке. – Эн просила, чтобы ты…

– Идем. – Валлиус тут же потащил его по направлению к лестнице. – Чем скорее ты начнешь процедуры, тем лучше. И так уже есть риск отката…

– Может, это и было целью? – пробормотал Арманиус, и главный врач кивнул.

– Вполне возможно, Берт. Даже с планом лечения… Эн меняет их практически каждый день. Она же экспериментатор. И если что-то пойдет не так, то ты уже не восстановишься.

– Но она ведь жива.

– Знаешь, – Валлиус вздохнул, – за столько лет работы врачом я уже убедился – предчувствия меня никогда не обманывают. И сейчас они очень нехорошие.

– Но она ведь жива, – повторил Берт, словно это была его надежда на спасение.

– Жива. – Брайон кивнул. – И пока это единственное, что меня радует.

Выделенный Валлиусом врач-терапевт долго читала инструкции Эн с вытаращенными глазами, потом спросила у Арманиуса: «Вы уверены?» – и, дождавшись кивка, отправилась за всем необходимым в ее лабораторию.

Минут через пять, терпя боль, Берт подумал, что с Эн почему-то это все было как-то легче и проще. Как будто она сама снимала часть боли одним своим присутствием. И в прошлый раз после датчиков грудь совсем не саднило.