Недостройка

– Ладно, спишем на исключительные обстоятельства, – решительно ответил ему замполит, – ты продолжай связываться с базой, а я иду заводить нашу моторку.

– Мне тоже можно? – спросил я одновременно с Оксаной.

– Тебе нет, – резко ответил он Оксане, – а ты сгодишься, вдвоём и поплывём.

– Пойдём, – уточнил я, – плавает, сам знаешь что.

Замполит погрозил мне пальцем, и мы быстрым шагом унеслись к сарайчику недалеко от вертолётной площадке.

– И откуда ж ты английский так хорошо знаешь? – по дороге поинтересовался Илья. – Понятно, что в школе-то мы его все учили, но только большинство научилось всякой ерунде…

– Самоучка, – признался я ему (не говорить же было, что я полгода в Лондоне проработал), – и потом на работе постоянно англоязычные журналы приходилось читать, то, чем мы занимаемся, это ж всё оттуда пошло… вот и набалатыкался. А что, нельзя?

– Можно, – милостиво разрешил он мне, – щас у тебя будет богатая языковая практика, когда заберём этих туристов.

Лодка была нетяжёлая, вместе с мотором килограмм на 100 тянула, так что до берега мы её достаточно быстро дотолкали. Залезли внутрь, замполит осмотрел горизонт сквозь бинокль, отобранный у Оксаны, потом крутанул стартёр мотора (это был самый обычный Вихрь, я таких много повидал на своей Волге), и мы стартовали перпендикулярно берегу.

– Хорошо, что волнения почти нет, – сказал мне замполит, перекрикивая шум мотора, – а то в 4–5 баллов никуда бы мы не добрались.

– Это просто отлично, – согласился я, тоже с трудом преодолев шумовой моторный барьер, – вон они, кажется.

Да, прямо по курсу у нас была резиновая надувная лодка ярких оранжевых расцветок, а в ней сидело пятеро мужиков в такого же цвета спасжилетах.

– Уэлком ту Олда Бэй, – сказал я им, когда мы приблизились и заглушили мотор, – хау а ю, гайз?

За всех них ответил самый старший по годам товарищ, ответил в том смысле, что все окей, за исключением той маленькой неприятности, что их плавсредство перевернулось и затонуло.

– Вся команда здесь? – спросил я, – никто не пропал?

Капитан заверил, что все на месте и никто не потерялся.

– Чего они там бормочут? – не выдержал замполит.

Я передал ему общий смысл высказываний капитана и предложил взять их лодочку на буксир.

– В нашу они всё равно все не поместятся, а два захода делать не очень хорошо – вон там как тучи чернеть начинают… – и я показал на восток.

Илья согласился со мной, вытащил с кормы нашей моторки какую-то верёвку и кинул её конец потерпевшим американцам. Быстренько закрепили её с двух сторон, я предложил этим ребятам держатся крепче и мы медленно тронулись к берегу… до него больше километра было. Волны и правда с каждой минутой всё прибывали и прибывали.

– Уже три балла есть, – крикнул мне на ухо замполит, – скоро через борт перехлёстывать начнёт.

– Ну даст бог, успеем до этого причалить, – крикнул в ответ я.

Успели, но в самый обрез, последнюю сотню метров уже по краю шли – ещё чуть и перевернулись бы обе наши лодки. Но тут уже мелко было, насколько я знал, так что не утонули бы в любом случае. Последние три метра всё равно пришлось по колено в холодной воде преодолевать. Вытащили оба плавсредства на берег, американцы откровенно начали озираться, особенно их внимание привлёк андреевский флаг рядом с вертолётной будкой. Была эта очень разнородная команда как по внешнему виду, так и по возрасту – от 20 до 60.

– Теперь идём к нашей казарме, там и поговорим, – скомандовал замполит.

Я перевёл, капитан спросил меня, есть ли тут связь с Большой Землёй, я ответил в том смысле, что узнаете от военных чуть попозже, а я не уполномочен. Через десять минут подошли к казарме, на улице почему-то никого не было, так что Илья сразу повёл американцев на второй этаж, а мне сказал, чтоб мичмана кликнул, пусть в Ленинскую комнату подтягивается, допрашивать вероятного противника, дескать, вместе будем.

Побежал в научный корпус в уже хорошо мне знакомую радиобудку, а там меня ждал очередной сюрприз – вся зарёванная Оксана плюс геноссе Мыльников.

– Что ещё стряслось? – уныло спросил я, не ожидая ничего хорошего.

Ничего хорошего и не последовало – мичман Сёма пропал с концами.

– Как хоть это случилось-то? – продолжил расспросы я, – он же здесь безвылазно должен был сидеть.

– Вышел покурить и не вернулся, – сквозь слёзы заявила Оксана, – я все окрестности обыскала… вот вместе с ним (она показала на Мыльникова), как будто испарился.

– Хм… – задумался я, – а перед тем, как исчезнуть, он ни с кем так и не смог связаться? Ну вот по этой байде (я ткнул пальцем в Окуня).

– Я не слышала… похоже, что нет…

– Ладно… мы там пятерых американцев привезли, корабль у них утонул, так я пошёл на допрос – без меня замполит всё равно ничего не поймёт… и вы со мной идите, надо же доложить про мичмана.

Вернулись в Ленинскую комнату, там замполит раздал всем присутствующим сигареты Казбек из красивой пачки (специально для такого случая что ли берёг), и все они сейчас усиленно дымили, изучая плакаты по боевой и политической подготовке личного состава.

– Беда, – с порога огорошил я Илью, – мичман пропал, с концами.