Нефанатка

Вот в это я не верю. Они не стали брать деньги, хотя я сам предлагал. Мне показалось, что их целью было именно избить меня. Но деньги-то исчезли. Прихватили напоследок? Да и заранее никто не мог знать, что я выйду через задний ход с такой суммой. Обычно оплату на карту переводят. Сомневаюсь я, в общем, в версии следствия. Но как донести это до Петра Сидихина, ума не приложу.

– Вы кому-то говорили в тот вечер, что получили деньги наличными?

Моргаю два раза. Ну, а что мне еще остается?

– Я загляну к вам еще через пару дней. Может, уже получится как-то пообщаться. Оставлю свою карточку на всякий случай. Будьте здоровы!

Следователь уходит, а я снова закрываю глаза. Вряд ли их найдут. Да и не важно это. Всё уже случилось. Я калека и лежу в больнице, потеряв всё. Жора мертв. Из-за меня. Лучше бы меня добили…

* * *

Григорий Иванович Шепелев сидел в своем кабинете и пил виски. На часах уже была полночь, и в студии никого не осталось. Он пил четвертый стакан подряд и смотрел на одну фотографию.

На ней была его семья и Тимофей, его первый звездный мальчик. Они все вместе праздновали победу Тимофея на Евровидении в Копенгагене. Девочкам было тогда еще двенадцать, и Тим стал для них старшим братом. Маргарита тоже относилась к нему, как к сыну, да и он сам души не чаял в веселом и талантливом парне. Закончилось всё печально. Тим не справился со славой, обрушившейся на него после победы, и однажды просто выбросился из окна. Шепелевы тогда были убиты горем, особенно девочки. И Григорий Иванович поклялся себе, что больше никогда не будет сближаться со своими подопечными.

Сейчас у него было три очень успешных проекта: Егор Бро, Марьяна и группа «Глобусы». Но никто из них не бывал в доме Шепелевых, не общался с его семьей и не мог даже представить себе, чтобы продюсер обнял его по-отечески. Он старался держаться на расстоянии, и был для них только наставником и руководителем. Эту фотографию Григорий Иванович держал на столе как напоминание о том, кто для него важнее и кто не должен становиться важным.

Тем не менее, Шепелев пил четвертый стакан и пытался договориться со своей совестью. Сегодня он совершил, наверное, самый подлый поступок в своей жизни. Он забрал все средства к существованию у человека, который только что выбрался из лап смерти, и будет еще очень долго отходить от последствий. Но у Григория Ивановича не было выбора. Нургалиев угрожал его семье, а семья – это самое важное.

Он позвонил на третий день. И спросил, как там поживает соловей с обломанными крыльями. И Шепелев понял, что нападение на Егора не было обычным ограблением. Парень опять что-то натворил. Опять кому-то отказал. Черт бы побрал этого Егора с его принципами! В шоу-бизнесе они только мешают, ведь сколько раз твердил ему это! Хотя втайне и уважал его за них. Но некоторым людям нельзя отказывать, и Григорий Иванович это знал.

Нургалиев потребовал лишить Егора карьеры и денег, подсказал, что именно нужно сделать. Шепелев исполнил в точности: забрал себе страховку за голос и дал интервью о конце карьеры певца. Теперь его девочек не тронут. И может быть, больше не тронут парня. Ведь он разбит не только физически, но и морально. Очень жестокое наказание. Но мир вообще слишком жесток. А Григорию Ивановичу остается лишь как-то смириться со своим поступком и продолжать жить дальше. Надеяться, что у Егора всё рано или поздно наладится, и предательство наставника его не добьет.

Очень надеяться на это…

* * *

После седьмой ночи кошмары прекратились. И слава богу! Тогда я кричала так, что прибежала Катька из соседней комнаты и сидела со мной до утра, потому что снова засыпать я боялась. В итоге, на бухучет я пошла невыспавшаяся и чуть не завалила экзамен. Мне поставили четыре, вспомнив активную работу на семинарах.

Я думала, что со временем станет легче. Но нет. Кажется, эта тупая боль в сердце поселилась навечно. Отвлечься больше не получается. Целыми днями бесцельно брожу по городу в наушниках. С музыкой на полную громкость. Иногда вспоминаю, что нужно поесть. И тогда запихиваю в себя что-нибудь. К вечеру жутко гудят ноги, и тогда я возвращаюсь в комнату и падаю в черный сон без сновидений.

Отключила интернет на ноутбуке и на телефоне. Потому что безумно тянет посмотреть на Егора, пусть даже в окружении других девушек. Хочется послушать, наконец, его песни. Да и просто убедиться, что с ним всё в порядке, что продолжает блистать на своих концертах и забыл уже про дурочку Ксюшу. Борюсь с собой, борюсь с собой каждый день и каждую минуту, но чувствую, что проигрываю.

В пятницу приехала Юля. Она отдыхала дома две недели, потому что по трем предметам получила автоматы. Завтра у нас обоих последний экзамен. Я к нему не готовлюсь. Проект сдала вовремя, теперь только поставить результат в зачетку.

Пытаюсь скрыть от нее свое состояние, улыбаюсь и делаю вид, что внимательно слушаю, как она здорово зажигала с одноклассниками в их местном клубе.