Нефертити

— Принцесса весьма изобретательна, тут спора нет. И ремеслом обмана Киа владеет от природы. Никто бы не устоял перед её чарами, а потому не расстраивайтесь, ваше величество, что вы сразу же не распознали столь искусный обман! — Азылык улыбнулся, желая подбодрить правителя. — Вряд ли кто другой оказался бы прозорливее на вашем месте!

— Ты сказал и облегчил мне душу, — помолчав, сказал Эхнатон. — А что у нас с Суппилулиумой?

— Шесть месяцев он ждал подкрепления, наконец оно пришло: десять тысяч молодых новобранцев-пешцев и три тысячи конников. Вождь хеттов провёл смотр новичков и остался ими доволен. Вместе с подкреплением прибыл их первый оракул Озри, — бодрым тоном доложил прорицатель.

Лик фараона дрогнул. И внушительная цифра пополнения войска, и появление опытного оракула — всё свидетельствовало о том, что планы вторжения в Египет не только у вождя хеттов не изменились, наоборот, упрочились.

— Не беспокойтесь, я знаком с Озри. Не скажу, что он наш сторонник, но думаю, я смогу с ним договориться, — радостным тоном произнёс кассит. — Предполагаю, что через день-два узнаю, как они будут брать Халеб.

— С пополнением в тринадцать тысяч они всё равно его возьмут, — нахмурился Эхнатон.

— Не спорю, — кивнул Азылык. — Но со взятием Халеба должна поколебаться уверенность царя Хатти в собственных силах.

— Разве такое возможно с диким царём Хатти? — неуверенно спросил Эхнатон.

Оракул загадочно посмотрел на властителя.

— До сих пор я думал, что нет. И теперь ещё сомневаюсь. И всё же надеюсь, — кассит тяжело вздохнул. — Конечно, будь я помоложе... — он самодовольно выпятил губы и выдержал паузу. — Но зато у меня есть опыт, а он посильнее юношеского азарта. Это не в упрёк вам, ваше величество!

Озри сидел рядом с вождём хеттов на военном совете, устроенном сразу же после смотра новобранцев. Неделя пути вымотала его так, что и двенадцатичасового сна ему не хватило, дабы прийти в себя. Суппилулиума же спал по четыре часа в сутки, и его мощь подавляла всех, даже простых воинов, не говоря уже о полководцах. Никакие их сетования и протесты на него не действовали, он командовал один, а если и собирал военачальников, то лишь для того, чтобы объявить свою волю. И сидя рядом с правителем, оракул ощущал горячие волны, исходящие от него. Прошло мгновение, и дремота, владевшая умом, точно испарилась, а прорицатель почувствовал себя бодрым и крепким, словно напитавшись незримой энергией. Он ощутил не только прилив новых сил, но и давно уже утраченное чувство голода. Звездочёту даже захотелось съесть сочный кусок барашка с косточкой, хорошо прожаренного на вертеле, но так, чтобы жир стекал с губ.

Это видение возникло столь зримо, что рот наполнился слюной. Но оно не случайно всплыло в сознании: в шатёр уже доносились запахи жареного мяса, слуги суетились, главный повар кричал на них, добиваясь на освежёванном барашке розовой корочки, какую любил вождь, — готовился традиционный обед. Сидевший рядом с оракулом младший сын правителя Пияссили — он прибыл вместе с оракулом, так как властитель задумал посадить его наместником Халеба, — шумно раздувал ноздри, втягивая эти запахи. И остальные военачальники закрутили головами, закрякали, предчувствуя приближение обеда.

— Халеб высказывал недовольство тем, что с нами нет оракула, — проговорил властитель. — Ныне он с вами, и каждый из вас может спросить, что думают звёзды и боги о нашем походе. Но могу сразу сказать: они думают то же самое, что и я!

Полководцы радостно закивали, выказывая шумное одобрение.

— У нас есть одна звезда, которая нам всегда путь указывает — наш вождь! — выкрикнул главный обозник, и все одобрительно загудели. — И другой не нужно!

— Надо отправить почтенного Озри обратно! Он нужнее молодому наследнику в Хаттусе! — предложил главный лучник, и самодержец радостно заулыбался, довольный такой поддержкой, поднял руку, чтобы утихомирить собравшихся.

— Вы видели только что наших прибывших новобранцев. Они ещё неопытны, это так, но в них есть напор, дерзость, и я бы хотел, чтобы вы это использовали. В последнее время некоторые из вас стали мне противоречить. Это следствие усталости, я понимаю. Но не надо со мной спорить. Будьте воинами, не уподобляйтесь крикливым торговкам на базаре, это ни к чему хорошему не приведёт. Многие из вас со мной в походах уже по десять-пятнадцать лет. Вы знаете, я всегда добиваюсь того, чего хочу. Мы властвуем сегодня везде, кроме Египта. Почти везде. Но — Египет, как кость в горле бешеного пса. Я не успокоюсь, пока не поставлю на колени мальчишку-фараона, пока богатый Нил не потечёт мимо наших домов! Я всё сказал. Кто-то хочет взять слово и сказать по существу?