Нефритовый Глаз

Шумин сошла по ступенькам, и скоро ее полная фигура на новеньком «Летящем голубе» исчезла из виду.

Мэй вышла с территории парка. Количество машин на проезжей части бульвара Десяти Тысяч Весен уменьшилось. Вдоль обочины ниткой жемчуга загорелся длинный ряд фонарей. Из кухонных труб над крышами недавно открывшихся ресторанов поднимались дымки. В воздухе поплыл запах шипящей на раскаленных сковородках смеси жира, коричневого соуса и сахара.

При входе на автостоянку навстречу Мэй с деревянного стула вскочила тетка с перекошенным от злости лицом. На площадке, кроме маленького красного «мицубиси» и громадного голубого туристического автобуса, не было ни одной машины.

– Вы сказали, что займете место ненадолго! – выкрикнула тетка и торопливо засеменила к Мэй. Висящая через плечо брезентовая армейская сумка била ей по ногам. Она ткнула в лицо Мэй крючковатым пальцем – костлявая желтая рука бугрилась набухшими венами. – С вас еще пять юаней!

– Стоянка же пустая! – попробовала возразить Мэй.

– Пустая не пустая, тебе-то что! Вот и делай людям добро!

Мэй достала бумажку в пять юаней и сунула тетке в руку. От усталости не хотелось спорить.

Глава 23

К тому времени как Мэй приехала домой, наступила ночь.

Из квартиры она позвонила Сестричке.

– У сестрицы все по-прежнему. Иногда очнется, глядишь, вроде все понимает. А другой раз не может припомнить, где она и что с ней. Три дня уж ничего не ест, доктор ей трубку вставил с питательным раствором. Приходят к ней, навещают. Утром вот заведующий службой по делам старших товарищей был, да. Спрашивал, как себя чувствует, с врачом беседовал. Сказал, что с ее работы обещали оплатить все расходы на лечение. Еще один приходил, Сун Кайшань. Я, говорит, старый друг Лин Бай!

– Он общался с мамой?

– Да, сестрица как раз проснулась, они и побеседовали, но недолго, минут десять, может, не больше.

– А о чем они беседовали?

– Вот это мне неведомо, – сказала Сестричка. – Он меня выйти попросил, оставьте, говорит, нас наедине, пожалуйста. А днем твой дядя Чэнь заявился. Сестрица уснула, так мы с ним вдвоем поболтали чуток. Я, говорит, знаю господина Суна.

– Да кто он такой, этот Сун Кайшань? С какой стати навещает маму?

– Да друг же ее старый, что ты? – удивилась Сестричка. – Ты сама-то не заболела?

– Кажется, нет. Устала просто, работаю с одним делом. Слишком много всего случилось. – Мэй помедлила, вспомнив еще кое о чем. – А Лу была у мамы? Мы договорились, что сегодня ее очередь.

– Не смогла приехать. Позвонила, сказала, что объявились важные дела.

– Тетушка, хотите, я приеду, подменю вас, чтобы вы отдохнули?

– Не надо мне отдыхать, не устала я, – воспротивилась Сестричка. – Все равно по ночам всю работу делает сиделка!

Поговорив еще несколько минут, они распрощались.

Мэй пошла в ванную, почистила зубы, умылась, промокнула лицо полотенцем, нанесла щедрый слой ночного крема и забралась под легчайшее пуховое одеяло. Теперь ей хотелось только одного – свернуться в клубочек и уснуть.

Шум машин на кольцевой автодороге не стихал. Стоило только задремать, и обязательно кто-то промчится на ревущем мотоцикле.

Мэй повернулась спиной к окну, утонула щекой в мягкой подушке и крепко уснула.

И тут зазвонил телефон.

Как это могло случиться? Ведь она точно помнила, что отключила его!

Мэй встала и прошла в гостиную, где на столике возле софы стоял аппарат.

– Алло!

Молчание.

– Алло! Алло!

Ни звука.

– Кто это? – потеряв терпение, крикнула Мэй.

В трубке щелкнуло, и послышался долгий гудок.

Это могло означать только одно – маме стало хуже!

Мэй испугалась. Надо немедленно ехать в госпиталь! Она хотела бежать одеваться, но внезапно упала на колени: показалось, что-то тяжелое, вроде большой дубинки, ударило ее по темени. Раздался громкий стук, потом еще и еще. Мэй широко раскрыла глаза, как дикая лань, застигнутая светом автомобильных фар. Ее прошиб пот, сердце бешено колотилось. Изматывающий душу стук не прекращался. Кто-то барабанил в дверь ее квартиры.

Мэй перекатилась по кровати и дотянулась до выключателя настольной лампы. Будильник показывал без пяти минут полночь. Она со стоном спустила ноги и кончиками пальцев нащупала пластиковые тапочки, которые сбросила двумя часами раньше.

– Кто там? – спросила Мэй, отпирая замок.

За дверью стояла очень сердитая Сестрица Хуэй.

– Где тебя носит? Два дня пытаюсь дозвониться, и все без толку! Ты что, не прослушала мои сообщения?

– У меня автоответчик сломался.

– Так, а чем это ты занимаешься? – Сестрица Хуэй негодующе уставилась на пижаму Мэй.

– Сплю.

– Сегодня пятница, завтра выходной!

Сестрица Хуэй не поскупилась на косметику – подвела брови, наложила румяна цвета персика, губы накрасила красной помадой, расплывшейся в уголках рта. Кожа у нее на лбу блестела. Одежда не уступала по яркости макияжу: оранжевые сатиновые брюки и блузка со стоячим воротничком и вышивкой на манжетах. На Мэй пахнуло мощным ароматом духов.

– Так, одевайся немедленно! Пойдешь со мной! – скомандовала Сестрица Хуэй и решительно шагнула в квартиру.

– Куда это?

– На вечеринку!

Мэй закрыла дверь и проследовала за подругой в гостиную.