Нефритовый Глаз

У обоих потеплело на душе.

Сестрица Хуэй и Гуан спелись еще в университете и даже выступали на конкурсах самодеятельности за свой факультет. После перерыва в девять лет они по-прежнему были на высоте.

Япин налил для Мэй бокал красного вина.

– Надеюсь, тебе понравится, хотя выбор вин здесь небольшой. – Он будто извинялся, что не может предложить ей ничего лучше.

Мэй отпила глоточек и поставила бокал на стол. К вину она тоже не успела пристраститься.

– Я удивился, узнав, что ты теперь занимаешься частным сыском!

– Отчего же? По-твоему, это дело не для меня? – В глазах Мэй загорелись озорные огоньки.

– Нет-нет, я не имею ничего против твоей работы! Не сомневаюсь, что из тебя получился хороший детектив, умный и рационально мыслящий, не говоря уж о других достоинствах. Просто раньше мне казалось, что тебя не слишком интересует жизнь других людей. Ты и в университете ни с кем особенно не дружила, не стремилась на вечеринки и тому подобное. Многие привыкли считать тебя довольно высокомерной. Я всегда думал, что ты по натуре замкнутая, а потому избегаешь общения с окружающими. Прав я или нет?

Мэй неопределенно пожала плечами.

– А что именно подвигло тебя стать частным детективом? – спросил Япин, подкладывая на тарелку Мэй несколько кусочков нарезки.

– Для меня это был естественный выбор. Ведь прежде я работала в полиции, а когда уволилась, решила, что смогу выполнять ту же работу самостоятельно.

– Почему ты ушла из министерства?

– Долгая история, и вообще мне не хочется говорить на эту тему.

– Понятно, – сказал Япин.

Красное вино прекрасно сочеталось с маринованными утиными язычками, острыми и аппетитными. Япин придвинулся ближе.

– Расскажи мне подробнее о своей работе, – попросил он. – Что конкретно ты делаешь? Подслушиваешь телефонные разговоры?

Мэй засмеялась:

– Нет, это противозаконно. Как, впрочем, и заниматься частным сыском. Но мы, детективы, нашли лазейку в законодательстве. Да, иногда приходится следить за людьми, фотографировать без их согласия, снимать на видеокамеру.

– Ага, вспомнил, ты увлекалась фотографией, особенно на природе. Но твоей маме это не нравилось. Ей хотелось, чтобы ты больше бывала на людях, а не за городом.

Упоминание о матери пробудило в Мэй беспокойство, как камень, брошенный в стоячую воду. Она вдруг услышала пение Гуана; тот обхватил за талию некрасивую официантку и заливался соловьем. На диване надрывался брошенный им пейджер – очевидно, его жена начинала сердиться. Сестрица Хуэй горячо обсуждала что-то с мужчиной-дирижером. Плейбой с подружкой снова принялись целоваться и хватать друг друга за что попало.

Япин не заметил перемены в настроении Мэй.

– Помнишь, как мы ездили в горы? Ты фотографировала дикую природу и приходила в такой азарт, что совсем обо мне забывала. А наши пикники! Помнишь, мы еще возили с собой алюминиевые фляжки с фруктовой шипучкой? Конечно, в ней не содержалось ни грамма натурального сока, одна химия – и, наверно, вредная для здоровья, как думаешь? – но теперь мне так хочется снова ее попробовать! Я спрашивал этот напиток повсюду с того дня, как приехал, но, похоже, его больше не производят.

Подали чай, но Мэй уже ничего не хотелось.

– Извини, но мне пора домой. – Ей вдруг стало нестерпимо грустно при мысли вновь остаться в одиночестве. – У меня маму положили в больницу. Завтра надо встать пораньше, чтобы навестить ее.

– Что с ней?

– Инсульт. Врачи говорят, возможно, она не поправится.

– Прости, не знал.

– Мне очень хотелось бы остаться и поговорить, но… – Мэй опустила свои длинные ресницы. – Жизнь постоянно заставляет делать трудный выбор.

– Позволь, я отвезу тебя домой, – поднялся Япин.

– Нет, тебе нельзя покидать друзей. Они пришли, чтобы увидеться с тобой.

– Ладно, тогда возьми мою машину. Водитель тебя доставит куда скажешь.

Он протянул ей руку, и Мэй подала свою. Глядя ему в глаза, она почувствовала, как сила води оставляет ее. Прикосновение его теплой ладони пробудило в ней желание.

– Ты что, уже уходишь? – Сестрица Хуэй вместе с дирижером поднялись с дивана.

– У Мэй серьезно больна мать, – объяснил за нее Япин. – Утром ей надо навестить ее в больнице.

Плейбой и его неразлучная спутница ненадолго разомкнули свои объятия, чтобы попрощаться с Мэй. Гуан продолжал петь, вцепившись в официантку и заливаясь пьяными слезами; вывести его из этого состояния не представлялось возможным.

Япин попросил официантку с длинными волосами передать водителю, чтобы тот подогнал машину к выходу. Сказав остальным, что скоро вернется, он взял пальто Мэй, и они вместе вышли из банкетного зала.

Дискотека уже закончилась, танцующие разошлись, коридор опустел. Мэй и Япин шагали бок о бок.

– Завтра вечером я возвращаюсь в Америку. Мы сможем встретиться до моего отлета?

– Не знаю.

– Хочешь, я отвезу тебя завтра в больницу?

– У меня есть машина.

Они шли молча до самого атриума. Каблучки Мэй застучали по мраморному полу. Прозрачные лифты застопорились на нижнем уровне. Огромный пустой вестибюль светился, как хрустальный дворец.