Негатор или история неправильного попаданца

— Я представляю еще такую возможность. Они договорились с этим самым доктором. Тот стирает для них амулеты. Если после этого они находят что-то особо ценное — доктор его забирает себе. Если же нет — доктор все равно в прибытке, потому что на его долю остаются два амулета.

— А они не остались. Следовательно, доля добычи и тех двух (если это были они), и доктора (уж он-то наверняка существует) настолько велика, что грабители могли себе позволить пренебречь амулетами. И все же остается вопрос: почему тот самый доктор не заглушил и не исказил сигнал?

— Для ответа на этот вопрос надо узнать: КТО их не взял? Возможно, мы этого так и не узнаем. Но на всякий случай я бы расставил ловушку.

— Как ты ее представляешь?

— Надо оставить точно такую же пару амулетов. Но вот приемник должен получать два сорта сигналов. Один стандартный, типа «чужой». Второй должен подаваться через регулярные промежутки времени и означать «амулет цел». Его отсутствие и есть сигнал тревоги. Скажем, каждые десять минут. Или пять.

В реплике проявилась ворчливость:

— Легко сказать. А ты представляешь, какой емкости должен быть амулет, чтобы передавать сигнал… ну, скажем, в течение месяца?

Посетитель настолько увлекся научной проблемой, что в его голосе явно проявился студенческий энтузиазм:

— Так это легко подсчитать…

Интонации ворчливости чуть уменьшились.

— Не надо. До тебя, думаешь, такие задачи не решали? «Я первый додумался!» — ага, уж восемьсот лет, как другие эту задачку раскололи до самого донышка. Ладно, можешь не ломать голову — я, так и быть, пошевелю двумя пальцами. Сделаем так, как ты сказал. Все же у тебя бывают проблески. И не вздумай зазнаваться — они случаются куда реже, чем того заслуживают мои усилия. Иди и действуй.

* * *

Следующие два дня шел дождь, поэтому их я посвятил письму, чтению, устной речи а также иным наукам. Под вечер второго дня наметилось волевое решение: хватит. Отныне буду говорить только с правильной грамматикой. Уж коль скоро я занимаюсь самообразованием, то об этом и побеседуем.

— Сарат, а где учат детей?

Собеседник поморщился.

— Дома. Найми учителя и учи.

Ага, выходит, общеобразовательных школ нет.

— Вот допустим: ребенок выучился грамоте, письму, счету. А если родители хотят его и дальше учить? Где это можно сделать?

Сарат откровенно скривил лицо. Да что же за дичь в моих словах?

— Можно отдать в магический университет, если есть способности. И вступительный экзамен надо сдать.

— Я хотел сказать: а если магических способностей нет, но учиться хочется?

Собеседник отввернулся. В самом лучшем случае я выглядел бесчувственным болваном.

— Нет университетов вне магии.

Интересненько. Выходит, маги тормозят развитие светских наук (назовем их так)? Как бы мне изъясниться, не задевая чувств партнера?

— Сарат, я не хотел тебя обидеть…

И тут бакалавра прорвало. Он упал на пол и начал хохотать. Но как! Ну почему я не комический актер? Какую карьеру мог бы сделать! Мой собеседник уже не смеялся. Он рыдал. Он дрыгал ногами. Он катался по полу (не первой чистоты, даже не второй). Хотелось бы знать, что же такого смешного в моих словах. Бедняга не мог остановиться. Ну как я мог предугадать, чем мое слово отзовется?