Нейротон. Занимательные истории о нервном импульсе

Здесь кроется ещё один подтекст, более философский: переход от пассивного организма к активному. Не делать работу за него, вводя недостающие вещества, а стимулировать их выработку самим организмом. Включить программу. В том числе по регенерации.

Но и без всякой философии очевидно: направление чрезвычайно перспективное. Объём рынка будет стремительно расти.

Но. Всегда есть повод сдерживать оптимизм. Во всём мире уже пару десятков лет развивается новое направление в медицине – нейромодуляция. Суть её заключается в том, что под кожу больному с неизлечимыми неврологическими патологиями имплантируют устройство. Управляя этим прибором, врачи достигают терапевтического эффекта через изменения активности центральной и периферической нервных систем пациента.

При этом принципиально важно то, что такая нейромодуляция не ставит задачу излечить больного, это корректирующая медицина. Она только улучшает качество его жизни. Болезнь остаётся, а человек получает возможность лишь контролировать её.

Такая своего рода высокотехнологичная «косметическая» неврология.

История развития методов исследования мозга

Чтобы избежать иллюзий и необоснованного оптимизма относительно того что Человечество знает о работе нервной системы придётся остановиться на методах её исследования.

Способ №1– поковыряться непосредственно в мозгах

Всего несколько десятков лет назад у врачей в распоряжении был единственный способ исследования человеческого мозга: дождаться, пока с человеком не произойдёт какое-то несчастье, а потом, если пациент выживет, посмотреть, как изменяется его сознание и восприятие. Несчастные мужчины и женщины, ставшие жертвами инсультов, опухолей, сабельных ударов, неудачных операций и других ужасных инцидентов были единственными источниками све́дений о природе человеческого мозга.

Иногда их тела выживали, но сознание искажалось неожиданным образом. Однако, несмотря на различия, в одном эти изменения всё же были предсказуемы – люди со схожими травмами теряли одинаковые способности, что давало подсказку к разгадке назначения определённых частей мозга.

В 1852 году на встрече Парижского антропологического общества Эрнест Обюртен (Ernest Auburtin) представил описание любопытного опыта, который, по его мнению, был окончательным доказательством локализации функций мозга.

Его пациентом оказался самоубийца, выстреливший себе в голову из пистолета, который умудрился снести себе лобную кость и открыть большие полушария мозга, оставив их неповреждёнными. Пациент был в сознании, у него даже сохранилась способность к речи. Он прожил ещё несколько часов в больнице, этого времени Обюртену хватило провести свой знаменитый эксперимент. Когда раненный говорил, доктор шпателем слегка надавливал на различные участки мозга. Когда надавливанию подвергалась лобная доля способность к речи пропадала, при прекращении давления она восстанавливалась.

Но времена пассивных наблюдений за результатами разрушений, причиняемых мозгу травмами и болезнями безвозвратно уходили в прошлое. Наступала эпоха «высоких технологий».

Когда Алессандро Вольта изобрёл свой источник электричества, одним из первых экспериментов его воздействия на человека было попробовать электричество на вкус, вероятно, каждый из нас тоже пробовал батарейку на язык. Потом Вольта вставлял электроды в нос и даже, с риском для зрения, прикладывал их к глазам. Так что лишь вопросом времени был тот день, когда исследователи начали тыкать электродами в мозг.

Электростимуляция мозга invivo

В начале 1870-х годов появились публикация о том, что двое берлинцев, Густав Фритч и Эдуард Хитциг, провели ряд экспериментов на открытом мозге собак. Стимулируя электричеством различные точки мозга, учёные добивались того, что собаки дёргали лапами и скалили зубы.

Эти эксперименты доказывали, что электричество может возбуждать кору мозга, и давали некоторое представление о расположении центров движения и ощущений.

Несмотря на убедительные демонстрации, эти работы произвели впечатление не на всех, в основном потому, что эксперименты проводились над низшими животными. Несомненно, человеческий мозг имел отличия, возможно, весьма значительные. Для того чтобы убедительно доказать существование локальных зон в мозге человека, учёным требовался «настоящий пациент».

Такой пациент, вернее, пациентка нашлась в 1874 году в Огайо. Последовавшие события могли бы войти в историю как торжество медицины XIX века, но вместо этого стали ярким примером научной гордыни и злоупотребления долгом.