Неистовый (ЛП)

— Ты гораздо лучше, чем думаешь. — Приподнимаюсь на цыпочки и чмокаю его, не ожидая, что он ответит мне взаимностью. Но Александр обнимает меня за поясницу и притягивает к себе. Он наклоняет голову, раздвигает губы, и его язык скользит по моему. Я цепляюсь за его свитер, пока мои колени не дрожат от интенсивности его поцелуя.

— Извините, что опоздал! — Голос Хадсона доносится из фойе.

Александр прерывает поцелуй не резко, а медленно отодвигается назад. Его рот отрывается от моего и я оказываюсь одна.

— Ого, — тихо выдыхаю я, пытаясь собраться с мыслями.

— Ты в порядке? — шепчет он почти безразлично.

Как он это делает?

— В порядке, — выдыхаю я, делаю большой глоток вина и хватаю Александра за руку. — Пошли, Гризли. Давай покончим с этим.

В детстве меня миновали семейные ужины. Мы с мамой редко ели вместе, в основном потому, что она редко ела, предпочитая заполучить шанс с парнем, которого в тот момент пыталась развести на деньги или наркотики.

Не прошло и десяти минут после начала трапезы, как я осознаю, насколько опасными могут быть семейные ужины. Похоже, никто из парней не любит своего отца. Мачеху они в основном просто терпят, а близнецы безжалостно дразнят ее. Не то, чтобы ее это заботило. Полагаю, для этого и нужен весь употребляемый ею алкоголь.

Не могу точно сказать, откуда именно исходит напряжение, но, тем не менее, оно есть. Александр был напряжен с тех пор, как мы сели. Хейс перестает смотреть на меня только для того, чтобы посмотреть на своего отца или Кингстона. Кингстон, похоже, находится в центре негативной энергии Августа, когда тот делает ехидные замечания обо всем, начиная с отсутствия направления в жизни его младшего сына и заканчивая его сомнительной сексуальной ориентацией. Даже Хадсон сменил свою легкую улыбку на что-то более близкое к хмурому виду.

— Итак, расскажите нам историю о том, как вы познакомились, — говорит Август во время четвертого из пяти блюд.

Я смотрю на Александра через стол от меня. Его плечи напряжены, спина прямая, а пустой взгляд направлен в тарелку. Мускул на его челюсти дергается, как будто ему неудобно от внимания его отца.

Он не единственный.

Я кладу вилку и вытираю салфеткой рот.

— Вы имеете в виду, как Александр спас мне жизнь?

Взгляд Александра скользит вверх, чтобы встретиться с моим.

Я рассказываю историю о том, как заблудилась и упала в овраг. О буре. Как Александр нашел меня и принес в хижину. Опускаю детали наших споров и его проявляющуюся темную сторону, придерживаясь историй о его героизме.

— Если бы не ваш сын, меня бы здесь не было.

— Александр — герой, — с сарказмом говорит Август, его голос звучит немного развязно с тех пор, как мы приехали, из-за бутылки вина, которую он выпил с тех пор, как мы сели за стол.

Хадсон слишком громко роняет вилку на тарелку. Хейс смотрит на своего отца с выражением явной скуки, в то время как Кингстон качает головой, как будто он слышал все это миллион раз раньше. Братья чертовски обижены за Александра, это очевидно.

Август поднимает свой почти пустой бокал.

— Тост за Александра, который успешно изменил свой имидж. — Он хихикает, как будто ему рассказали шутку, но никто за столом, похоже, не в курсе.

Я поднимаю свой бокал, но Александр не отрывает взгляд от тарелки. Мне бы хотелось сидеть рядом с ним, а не напротив, чтобы положить руку ему на бедро и успокоить. Не то чтобы я знала, почему его нужно успокаивать.

— Из одной крайности в другую, да, мальчик? — Август допивает остатки вина.

Я опускаю стакан, не выпивая, потому что от того, как он назвал Александра «мальчиком», у меня волосы встали дыбом. Руки Александра сжаты в кулаки по обе стороны тарелки, а голова втянута в плечи. Его щеки покраснели, а мышцы выглядят достаточно напряженными, чтобы сломаться.

— Август. — Хадсон наклоняется над тарелкой, чтобы поймать взгляд отца. — Достаточно.

— Что? — громко говорит Август, игнорируя тонкую просьбу Хадсона. — Что я не так сказал? — Официант наполняет его бокал вином, подливая масла в огонь.

Лесли, которая весь вечер не притрагивалась к еде, поднимает бокал.

— Жизнь за жизнь!

Август разражается смехом. От этого звука у меня по спине пробегают мурашки.

Александр вскакивает на ноги так быстро, что его стул падает назад. Его руки так сильно вцепились в край стола, что костяшки побелели. Стол наклоняется, а затем падает. Вино проливается из перевернутых бокалов, звенит фарфор.

— Ну вот, опять, — ворчит Хейс, а затем бросает свою салфетку на перевернутый стол в буквальном смысле слова, бросая полотенце.

Кингстон выглядит расслабленным, как всегда, потягивая вино из бокала, который ему удалось сохранить.

Глаза Александра холодны и черны, когда он смотрит на свою мачеху.

Хадсон вскакивает на ноги и встает между матерью и братом, и я задаюсь вопросом, всегда ли роль этого близнеца в семье заключалась в том, чтобы обезвредить старшего брата.

— Зандер, глубокий вдох.

Август, кажется, забавляется, наблюдая, как его старший сын доходит до белого коленья.

Я отодвигаюсь от стола.

— Нам пора идти.

Глаза Александра устремляются вперед и фокусируются на мне.