Неистребимый. Трилогия

Какое странное ощущение при прикосновении к его телу… Словно у него поверх кожи лежал еще один, невидимый слой… С таким Тай еще не сталкивалась. Она уселась ему на бедра. Так, сначала пройдемся вдоль позвоночника тугими поперечными движениями запястий, потом… Прикасаясь к его спине, разминая твердые, напряженные узлы мышц сильными, привычными к такой работе пальцами, Тай вдруг обнаружила, что испытывает явное сексуальное удовольствие, что не могло не изумить ее. Причем охватившее ее возбуждение быстро усиливалось. Какой интересный человек этот Элиот… Как же счастлива, должно быть, была с ним та женщина, пока его не бросила. Остается только подосадовать, что на ее месте не оказалась сама Тай, – она не позволила бы разным пустякам разрушить свою личную жизнь… Ой, мамочки, там же сейчас все мокрое будет… Но остановиться она уже не могла, отдавшись во власть завораживающе приятных ощущений.

– У тебя хорошо получается, – одобрительно заметил засферник, повернув голову.

– Не шевелись… В детстве родители отдали нас с сестрой в Дом Пресветлого Искусства, мы многому там научились и не преуспели лишь в одном – в магии… Вот так‑то лучше, я заставлю тебя расслабиться. – Тай задышала чаще, с трудом удерживая готовый сорваться с губ стон наслаждения. Да что ж это такое… такого ведь не бывает от простых прикосновений… Чтобы отвлечься от нарастающего возбуждения, она принялась говорить дальше: – Покинув Дом, я со временем унаследовала трактир своих родителей, а Онни, моя сестра, решила стать эрсеркером и подалась на службу к самому Наместнику Хааскана. Самое интересное, что он ее принял, и сейчас она добилась немалого положения в его окружении. Впрочем, ты сам это видел…

Предательский миг оргазма подкрался в самый неожиданный момент.

Тело Тай выгнулось в дугу, мышцы задеревенели в пике напряжения, голова запрокинулась назад, пальцы с дикой силой вцепились в плечи Элиота и с губ все‑таки сорвался стон. Невероятно острое наслаждение пронизало ее лоно, вихрем растекшись по всему телу, завладев каждой частичкой плоти, и долго, долго, долго не оставляло ее…

А когда оно стихло, ее охватило смятение.

Тай одним движением спрыгнула с бедер засферника и села рядом, привалившись спиной к стенке. Он повернулся на бок, воткнул локоть в лежак, опустил подбородок в ладонь, как в чашу, и вопросительно посмотрел на нее своими серо‑зелеными глазами.

– Что‑то не так?

– Как ты это сделал? – вырвалось у нее против воли. – Как ты это сделал, Зверь тебя заворожи?!

– Сделал что?

Ну прямо само недоумение! Вот засранец!

Его улыбку можно было скорее почувствовать, чем заметить. Не было никакого сомнения, что он знает, о чем идет речь. И Тай подавила готовое прорваться возмущение, потому что оно не имело смысла. Она получила то, что хотела, причем с наименьшей затратой сил. Забавно, а кто же кого сейчас поимел?

Тай мысленно фыркнула. Этот человек казался ей все более интересным. И чтобы не казаться смешной, она постаралась прикинуться невозмутимой, словно ничего и не было:

– Ладно, замнем. Хватит с тебя на сегодня массажа. На чем я там остановилась?

– Ты рассказывала о своей сестре.

– Ага… нет, давай‑ка лучше поговорим о тебе. О том искусстве, которому тебя обучило то существо… как ты сказал… Лешу? В чем оно состоит? Как проявляется?

– Скорость. Самая главная его составляющая – скорость. А как оно проявляется… Например, вот так.

Засферник исчез. Не откатился в сторону, не отпрыгнул, вообще не сделал ни единого движения. Просто исчез. Рот у Тай открылся сам собой.

– Понятно?

Она резко повернула голову на голос, раздавшийся от двери. Он стоял, небрежно подпирая плечом дверной косяк, и его рубаха уже была надета, застегнута и заправлена в штаны, а на губах играла мягкая снисходительная улыбка. Улыбка‑то ее и задела.

– Нашел чем хвастаться, – уколола она. – Ты же сам сказал, что это искусство разрушило тебе жизнь. И надо было тебе ему обучаться… Ой, извини…

– Я оказался в безвыходной ситуации. – Его лицо сразу помрачнело, взгляд стал жестким и отстраненным – такой вид бывает у человека, когда в его душе затронуто больное место. – Мой учитель… Он подловил меня в тот момент моей жизни, когда смерть уже стучалась мне в черепушку, и не оставил выбора. Я вынужден был согласиться… Чтобы выжить. С тех пор это искусство стало моим проклятием. Многое стало мне подвластно, но сам я внутренне изменился, и душой, и телом. И изменения на этом не закончились, они пугающе прогрессируют. Сначала я ни о чем не подозревал, а потом это произошло… Ночью. – Он сложил руки на груди и немного помолчал, видимо подбирая слова попроще. – Я ощутил, что со мной что‑то происходит, встал и подошел к зеркалу. И увидел чудовище. От шока я не почувствовал, как проснулась жена. А она открыла глаза и увидела меня… таким. Никогда не забуду тот ужас, который отразился на ее лице. И крик. Ее крик все еще стоит в ушах…

Тай отвела взгляд в сторону, искренне огорчившись. И дернул же ее черт за язык…

– Прости, что напомнила… – тихо попросила она. – Именно после этого вы разошлись?