Читаем Неизбежно. 12 технологических трендов, которые определяют наше будущее полностью

Я тоже ношу маленькую камеру, пристегнутую к рубашке, вдохновившись идеей Гордона Белла. Она называется Narrative и представляет собой квадрат со стороной около 2,5 см. Камера делает фотографии каждую минуту в течение всего дня или когда я ее надеваю. Кроме того, я могу сделать снимок сам, если постучу по ней два раза. Все фотографии отправляются в облако, где они обрабатываются, а потом отправляются назад в мой телефон или интернет. Программное обеспечение камеры умно группирует фотографии в течение дня, а потом выбирает три самых репрезентативных кадра для каждого сюжета. Таким образом, поток фото сокращается. Используя подобное визуальное резюме, я могу очень быстро посмотреть 2000 кадров за день, а потом расширить поток конкретной сцены, добавив в него нужные кадры, чтобы найти именно тот момент, который мне хочется вспомнить. Весь жизненный поток дня можно посмотреть меньше чем за минуту. Мне это представляется умеренно полезным как весьма детальное визуальное резюме. Этот архив лайфлоггинга должен пригодиться всего пару раз в месяц, чтобы оправдать свое существование.

По данным Narrative, средний пользователь создает фотодневник, когда посещает конференции, едет в отпуск или хочет отметить для себя какое-то событие. Для конференций это идеально. Камера непрерывно снимает многочисленных людей, с которыми вы знакомитесь. Это гораздо лучше визитной карточки: годы спустя вы с легкостью вспомните, как они выглядели и о чем говорили, отыскав их в жизнепотоке. Фотопоток отлично подходит для отпуска и семейных мероприятий. Например, недавно я использовал камеру Narrative на свадьбе племянника. В поток вошли не только важнейшие моменты, которые видели все, но и беседы с людьми, с которыми я никогда до этого не общался. Нынешняя версия Narrative не записывает звук, но следующая будет. В ходе своих исследований Белл выяснил, что информативнее всего именно аудиозаписи с поддержкой и указателем из фотографий. Он сказал мне, что если бы надо было выбирать, он скорее вел бы аудио-, а не визуальный дневник своей жизни.

Если расширенная версия лайфлоггинга войдет в нашу жизнь, мы получим четыре вида преимуществ.

• Постоянные измерения жизненно важных показателей – 24 часа в сутки, 7 дней в неделю и 365 дней в году. Представьте, как изменилось бы здоровье общества, если бы люди постоянно измеряли уровень сахара в крови в реальном времени. Представьте, как изменилось бы ваше поведение, если бы вы могли почти моментально определять присутствие или отсутствие в крови биохимических компонентов или токсинов, полученных из окружающей среды. (И делать вывод: «Туда я больше не вернусь!») Эти данные могут служить как системой предупреждений, так и личной базой для диагностики и подбора лекарств.

• Интерактивная расширенная память обо всех встреченных людях, состоявшихся разговорах, посещенных местах и случившихся событиях. В этой памяти можно будет искать нужные моменты, извлекать их и делиться ими.

• Полный пассивный архив всего, что вы когда-либо производили, писали или говорили.

Глубокий сравнительный анализ вашей деятельности может поспособствовать производительности и креативности.

• Способ организовать, оформить и «прочитать» собственную жизнь.


Этот архив информации можно эффективно использовать, чтобы помогать другим в работе и укреплять социальные взаимодействия, если владельцы согласятся в какой-то степени его открыть. В сфере здравоохранения доступные медицинские лайфлоги могли бы способствовать быстрому появлению медицинских открытий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Вызовы и ответы. Как гибнут цивилизации
Вызовы и ответы. Как гибнут цивилизации

Арнольд Тойнби (1889–1975) – английский философ, культуролог и социолог. Он создал теорию «вызова и ответа» (challenge and response) – закономерность, которая, по его мнению, определяет развитие цивилизации. Сэмюэл Хантингтон (1927–2008) – американский философ, социолог и политолог. Он утверждал, что каждая цивилизация видит себя центром мира и представляет историю человечества соответственно этому пониманию. Между цивилизациями постоянно идет противостояние и нередко возникают конфликты. Исход такой борьбы зависит от того, насколько данная цивилизация «соответствует» сложившемуся миропорядку.В данной книге собраны наиболее значительные произведения А. Тойнби и С. Хантингтона, позволяющие понять сущность их философии, сходство и расхождения во взглядах. Особое внимание уделяется русской цивилизации, ее отличиям от западной, точкам соприкосновения и конфликтам русского и западного мира.

Арнольд Джозеф Тойнби , Самюэль Хантингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература