Неизбежный финал

Толкаю огромную, окованную железом створку ворот дворца Катарджи. Она подается неожиданно легко. Пробиваюсь в сад и большими шагами направляюсь не к главному входу, а к служебному. Навстречу мне выходит старик Иосиф, верный слуга семьи Катарджи. Хозяева выехали из Бухареста из-за бомбежек, а его оставили присматривать за дворцом. Он и у нас на службе.

— Добрый вечер, дядя Иосиф… Есть что-нибудь новенькое?

— Э-э!.. Ребята тебе сами скажут, а я иду поливать сад.

— Ну-ну, поливай.

Вся эта ситуация меня веселит. Через три ступеньки взбегаю по служебной лестнице, освещенной синей лампочкой, и останавливаюсь напротив одной из дверей мансарды. Она заперта. Чтобы ее открыли, нужно дать два коротких звонка и один длинный. Мне открывает лейтенант Михуц.

— А, это ты! — радостно восклицает он. — Давай входи. Я тебя уже заждался.

— Как это заждался? — недоумеваю я, но все-таки вхожу в комнату. — Если мне не изменяет память, я получил приказ…

— Погоди, я в курсе. Но с тех пор как капитан послал тебя на задание, многое изменилось.

Он таинственно улыбается и подталкивает меня в следующую, смежную комнату, где у нас оборудован наблюдательный пункт. Я вхожу и застываю, пораженный. Откуда здесь появилась рация? И радист Никифор?

— Эй, лейтенант, что встал как вкопанный?

Я оставляю вопрос без ответа. Никифор сидит у рации в наушниках и слушает. Заметив меня, улыбается, приветственно салютует.

— Когда эта игрушка здесь появилась?

— Да уж полчаса как здесь.

— Привет, Косте! — Это мой приятель, младший лейтенант Мирча Нелу Пиндарул. Он несет службу у овального окна мансарды, откуда с помощью сильного артиллерийского бинокля ведет наблюдение за германским посольством, расположенным в здании через дорогу. Он не может отвлекаться ни на минуту. Коротко поприветствовав меня, он тут же поворачивается к нам спиной, снова берется за свой бинокль.

— Э, Мирча, что здесь происходит? Я получил приказ…

— Твой приказ уже аннулирован. — У Михуца рот до ушей. Он крепко обнимает меня и говорит: — Объявлена тревога номер один. Операция «Стежар»… Понимаешь?.. Мы порвали с немцами. Гитлер капут!

В моей голове наступает молниеносное просветление. Так вот что все это означало!.. Меня захлестывает волна эмоций. Хочется как-то выразить свои чувства, но не успеваю даже слова сказать. Не отрываясь от своего бинокля, Нелу кричит так, будто с души у него свалилась каменная глыба:

— Братцы, Чобану прибыл! Наконец-то! Никифор, слышишь? Докладывай немедленно!.. — И зовет меня: — Иди-ка сюда, быстро, глянь, пока не вошел!.. — Он протягивает мне бинокль.

Я делаю шаг к окну и прикладываю бинокль к глазам. Вижу «мерседес»… и широкую спину мужчины, исчезающего в дверях посольства. «Барон, — мелькает у меня в голове. — Барон Манфред фон Киллингер. Тот, которого в прошлом году припечатал Аргези»[3].

У меня из рук вырывают бинокль — я слишком задумался, пора вернуться к реальности. Красивый четкий голос Никифора повторяет наши позывные:

— «Каштан»! «Каштан»! Я — «Платан»… Ты меня слышишь? Перехожу на прием…

— «Платан»! «Платан»! Я — «Каштан», — отвечает наш штаб. — Слышу тебя прекрасно, перехожу на прием…

И снова голос Никифора:

— «Каштан»! «Каштан»! Я — «Платан». Докладываю: несколько минут назад в «Миоару» приехал Чобану. Конец сообщения. Перехожу на прием.

— «Платан»! «Платан»! Я — «Каштан». Сообщение принял. Когда появится Отважный, срочно пошлите его на базу. Конец сообщения.

В разлившейся тишине у меня в ушах продолжают звучать последние слова «Каштана», как мелодия любимой песни. Мирча безжалостно возвращает меня к реальности:

— Эй, Отважный, это про тебя! Ты слышал?

Там, в здании напротив, собрались сейчас все немецкие заправилы. Стало быть, если будет нужно, мы всех сразу и схватим.

Мысли мои снова возвращаются к операции «Унде». Ее сценарий предполагает только одно главное действующее лицо — им-то и должен быть я.

«ВАЛЬТЕР» КАЛИБРА 6,35

Не помню, как я выскочил на улицу, как оказался на сиденье автомобиля рядом с угрюмым водителем. Ору: «Давай гони!» — как будто призываю: «Вперед! В атаку!»

— У меня тут немец сзади, — сообщает мне водитель полуобморочным голосом.

Сгоряча я почти не обращаю внимания на его слова, но, обернувшись, внезапно оказываюсь под дулом пистолета.

— Понятия не имею, откуда он взялся… и чего хочет. Я ни хрена не понимаю, чего он лопочет, — стонет шофер.

Тот, кто захватил машину, водителя, а теперь и меня, — в штатском. Из-за наступающей темноты и неожиданности я как следует не могу разглядеть его лица. Зато пистолет я определяю сразу: «вальтер» калибра 6,35… Черт подери, это круто меняет дело. Беру себя в руки и спрашиваю:

— Bitte schön, was wünschen Sie?[4]

Прежде чем я успеваю услышать ответ незваного «гостя», до меня доносится злобное рычание шофера:

— А ты-то, ты-то что? Тоже, может, из немцев?

Оружие незнакомец держит твердой рукой — видно, что палец его уже не раз спускал курок «вальтера». Дуло пистолета кажется мне неестественно черным и большим. Спрашиваю опять, тоже по-немецки:

— В самом деле, что вам нужно?

На этот раз немец отвечает: