Неизданные записки Великого князя

— Так как же Совет, состоящий из рабочих, пусть даже высокой квалификации, будет обеспечивать выпуск сложной продукции? Ведь рабочий в совершенстве знает только свою специальность, ну там токарное, кузнечное дело, а как будет выглядеть вся машина и что для этого надо, знает инженер. И выпуск новой продукции никогда никакой токарь-пекарь даже самой высокой категории, не организует, для этого нужен специалист по технологии. Я немного знаю кораблестроение, изучал в Морском корпусе, так в кораблестроении все держится на инженерах и главном кораблестроителе, который видит всю конструкцию корабля. А слесарь, он что — ну нарежет резьбу на болте и сделает к нему гайку и после этого вы мне будете утверждать что Совет пусть даже из 100 таких слесарей сделает корабль, хотя бы его чертежи? Это чепуха, ваше пролетарское управление. Теперь я понял, почему заводы прекратили выпуск продукции с появлением на них Советов после февраля 1917 — токари и слесари стали обсуждать все на свете, а дело свое делать они уже не захотели.

— Вы не правы, Александр Михайлович, вернее в мелочах вы правы, но не правы по существу. Советы должны привлекать специалистов и заставлять их делать свою работу.

— Заставлять, говорите? Значит, в этом и есть сущность диктатуры пролетариата? То есть токарь диктует инженеру как ему разрабатывать новую технологию, как строить корабль? Да токарь не имеет об этом представления! Для этого учиться надо: 10 лет в гимназии и 5 лет в университете и после только через 5 лет, приобретя опыт, этот инженер поймет, как все устроено. А инженер будет рад, если ему токарь с тремя классами приходской школы будет указывать, что делать, а что нет?

— Ну, если инженер не будет слушать, что говорит Совет, то его заставят! Рублем, пайком, винтовкой, в конце концов, если он саботажник.

— Прекрасно, вот мы и пришли к тому с чего начали — к насилию. То есть не хочешь — заставим, или умрешь от голода или просто расстреляем. А вы не думаете, что у вас инженеров просто не останется? Одних вы расстреляете, другие, не дожидаясь этого, разбегутся. И кто корабли будет строить?

— Да, без насилия нельзя, но это будет насилие большинства по отношению к меньшинству, то есть, к бывшим эксплуататорским классам, а не эксплуататоров по отношению к большинству трудящегося населения.

— Ну ладно, я по вашей теории и есть один из самых главных эксплуататоров, а вот как быть с тем же инженером. Он что, эксплуатировал рабочих? А вы к нему репрессивные меры предлагаете, вплоть до расстрела!

— Нет, инженер — он социальная прослойка а не класс, именно по тому, что он тоже наемный рабочий.

— Так почему же наемные инженеры не возглавляют эти Советы? И ученые тоже никого не эксплуатируют, кроме себя самого, думая над проблемой все время, а не 8 часов работы в день, как вы хотите и пишете в ваших лозунгах. Если ученый будет работать только 8 часов, от звонка до звонка, а потом скажет — стоп, я отдыхаю, то никакого озарения к нему не придет никогда. И творческие люди, писатели, художники — они ведь не по 8 часов работают!

— Ну сравнили тоже, работу художника и, скажем, маляра. Маляр вон какой тяжелой кистью машет — если он больше 12 часов в день работать будет, то упадет и все.

— Замечательно! Вот Дерюжинский, что вашу голову лепил — он конечно, не 12 часов подряд ее лепил. Но вы бы так смогли вылепить голову Дерюжинского, как он вашу?

— Так он учился, а я лепить головы не обучен. Вот мотор перебрать могу, а Дерюжинский может?

— Моторы перебирать можно научить 7 из 10 человек, а таких как Дерюжинский — по пальцам на всю Россию перечесть можно. И учи, не учи, без таланта в этом деле никуда не деться. Вот перебрать мотор вы можете, а новый разработать, такой, какого никогда и ни у кого не было, самый лучший?

— Нет, новый построить не могу, тут надо инженером быть.

— И не просто инженером, а талантливым конструктором, таких тоже на всю Россию, может 3–4 найдется. А вы их Советам хотите подчинить. Их только Советам из таких же конструкторов можно подчинять, вот они и называются Ученые Советы и в университетах уже не одну сотню лет существуют. И никого еще не расстреляли! Потому что ученые они, и знают, что пустым насилием ничего добиться нельзя, вон даже животных дрессируют так — не просто бьют их, а морковку дают. Поэтому будь я вашим советским руководителем, я бы таких людей обласкал, все бы им дал, что нужно для жизни и работы, но и спросил бы потом за их проекты, а не наганом перед носом тряс. Ничего у вас с этой пролетарской диктатурой не выйдет — вся образованная публика сбежит в Европу и Америку и останетесь вы со своими Советами и голым задом.

— Ну не надо уж так — помните деньги из будущего, мы же победили!