Читаем Неизданный Федор Сологуб полностью

ЦАРЬ СОДОМА                     Из воспоминанийКогда я был царем в Содоме,Я презирал Господень гнев.В моем раззолоченном домеТеснилось много милых дев.Наложниц нежных было двести, —Для упражнения едва:Не часто был я с ними вместе,Мне докучали их слова.А чем я славен был в рассказахИ в мыслях Содомлян велик,То был мальчишек черномазыхЗабавно-радостный цветник.Да за дворцом зверинец шумный,Весь полный буйных, диких сил:Там жил и лев, и слон разумный,И даже нильский крокодил.
И если был перед ВсевышнимВ растленьи тел тяжелый грех,Я искупил его излишнимРазнообразием утех.Я в благость Божию не верил:Во всех сердцах царила мгла,И я Господней злобой мерилМои содомские дела.Мои невинные забавы —Едва одно растленье в день —Перед грозою Божьей славыЛожились призрачно, как тень.Господь, безжалостный Губитель,Творец вселенских бед и зол,К чему ж бы Он в мою обительИзобличителя привел.Но Он пришел. Не в блеске молний,Не в злом дыхании чумы, —
Полночной тишины безмолвней,Неотразимей смертной тьмы,Он посетил мою обитель,Он поразил меня, — и я,Безумец злобный и мучитель,Пред ним склонился, вопия.Ко мне прислали из ГоморрыДвух отроков: один, как все:Улыбка, ласковые взоры,И нежный стыд в нагой красе.Другой, — тот прибыл издалека,Из целомудренной страны.Еще не ведал он порока,Как день в предчувствии весны.И все чего-то он боялся,Не понимал нескромных слов,И боязливо озиралсяВ толпе шумливых шалунов.
Одежды ль снимет предо мною,Вдруг запылает он стыдом,Но, обнаженный, красотоюПревосходил он весь Содом.Так стройно возвышалось тело,Суля безумство и любовь,Что знойной страстью пламенелаМоя полуденная кровь.Глаза полночные металиТакой огонь, такую страсть,Что забывал я все печали,Труды державные и власть.К его ногам мою порфируЯ рад был с плеч моих совлечь,И, поклоняясь, как кумиру,У милых ног его возлечь.Но поученьям страсти нежнойОн с отвращением внимал
И милый час, и неизбежныйНепониманьем ожидал…Умертвили Россию мою,Схоронили в могиле немой!Я глубоко печаль затаю,Замолчу перед злою толпой.Спи в могиле, Россия моя,До желанной и светлой весны!Вашей молнии брызнет струя,И прольются весенние сны.И разбудят Россию мою.Воззовут от могильных ночей!Я глубоко тоску затаю,Я не выдам печали моей.Конец 1917–1920-е гг.

290–304

БАСНИ

1

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары