В то же время, сознавая приближение смерти, он смирился. На полях заключительной страницы своего сборника пророчеств он написал, вероятно в последние месяцы своей жизни, длинное стихотворение, относящееся к самому себе. Он так и не закончил переписывать его набело[433]
. Написанное в форме баллады и нравоучительное по содержанию, стихотворение напоминает популярный при дворе Фердинанда и Изабеллы жанр нравственной философии в стихах, на котором специализировались писатели из числа францисканцев[434]. Его квиетизм[435], стремление к достижению божественного спокойствия нарушается некоторыми излюбленными навязчивыми идеями Колумба – злобой его врагов, сведением счетов с «Кесарем»[436]. Каждый стих начинается с латинского термина; прочитанные последовательно, они составляют предложение: